Автор: Ждать было невмоготу, Бирн ерзал, выглядывал то с одной стороны, то с другой. «Ну быстрее. Что там? Почему тихо? Никто не кричит. А ты хотел бы, что б кричали, чтоб бежали сюда, стреляли из этих чертовых арбалетов?» — его мысли тоже ерзали. Юмико сидела, привалившись к вставшему вертикально дну мобиля. Сидела неподвижно, даже глаза вроде закрыла. «Ей страшно, как и мне? Или она ничего не чувствует? Может молится Будде или еще кому?»
Наконец, за развалинами зашумело. Шины по дороге? Мотор? Из-за угла выехал ободранный большой мобиль со срезанной крышей. За рулем сидел Каганер. Бирн толкнул девушку локтем:
— У него получилось. Вставай, Юмико.
Подхватили рюкзаки, бросились к машине.
— Запрыгивайте, — Каганер притормозил, — там сзади арбалеты и болты к ним. И еще ножички колбаску рубать. Разбирай игрушки, малышня, дядя Гидон о вас подумал.
— Как все прошло?
— Вы их убили?
Спросили одновременно.
— Норм. Трое недоумков. Меня не ждали. Я их убил, девочка, это же не котики. Теперь у нас есть тачка, за час, глядишь доберемся до техотсека, познакомимся с дварфами. А там, как пойдет, — он хохотнул.
Они выехали на проспект Радости. Бывший. Сейчас это была дорога, засыпанная неопознаваемыми ошметками: кусками карбопласта, ветками, раздавленной мебелью. Тротуаров не было, все заросло. Березняк, пальмы, кусты бугенвиллеи создавали причудливую чащу. Электромотор шумел не громко, и было слышно — в зарослях кто-то взрыкивает.
Юмико, сидевшая сзади, вертелась. И вдруг закричала:
— За нами едут!
Бирн обернулся. Позади в метрах в ста подскакивал на кочках давешний мобиль. Один из мужиков, встав, целился из арбалета. «Они видели, что Каганер порезвился в их гнездышке? Или просто на охоту вышли?» — О’Брэди подхватил арбалет, попытался зарядить.
— В пол упри, — подсказал Гидон.
Легкий мобиль викингов догонял.
Каганер резко свернул на перекрестке — впереди замаячила разноцветная стена, сложенная из кусков домовых стен. Десятый квартал. Прибежище последнего колена Израиля. Стена была сплошной. Они летели прямо на нее. Викинги висели на хвосте.
—Майку снимай! — Гидон крикнул Юмико. — Привяжи к чему-нибудь и маши! А то жиды нас подстрелят!
Она судорожно сдернула майку, оставшись в одном лифчике, примотала ее к арбалету. Подняла над головой. Сзади прилетела стрела, проткнула майку насквозь и умчалась.
Впереди стена начала разъезжаться. Это ворота, розовая створка вправо, синяя — влево. Выехала этакая мортирка, а за ней два парня — те же майки с пандами, черные шляпы, пейсы. Типаж! Пушечка фухнула. Сзади загудел клаксон. Бирн обернулся, целясь арбалетом, но мобиль викингов закривулял в сторону, водительница ткнулась головой в руль, остальные двое тоже больше не высовывались. Точный выстрел. Мортирка резво укатила обратно в ворота. И вслед за ней влетела их машина.
Каганер тормознул.
Ворота закрылись.
Подошли парни. Двое из ларца, одинаковых с лица — близнецы, горбоносые, бородатые.
— Чего без маек? Если б не ваша подружка, мы вас до кучи положили бы.
Гидон махнул рукой:
— Охотились. Вон в багажнике трофеи возьмите.
Парни открыли багажник и вытащили три трупа, татуированных, в волчьих жилетках. Бросили на землю. И рядом еще три — тех, что гнались.
— Хороший улов. Техникам понравится. Завтра отвезем. Ты, Алон, отвезешь. — один из близнецов ткнул другого в грудь.
— Чего я-то? Я в прошлый раз ехал. Сам вези, Амос.
— Дубовый акшан[10]. Я сказал ты, значит ты.
Гидон встал между ними:
— Да чё, парни, давайте мы отвезем. Сегодня. Чего тянуть-то? Грузите взад.
— Зачем взад, мы тебе другую тачку дадим. Только майки возьмите. А то за сахванов[11] примут и расстреляют на подлете. Техники не церемонятся.
Алон подогнал крохотный фургончик, желтый — «Кофе и вафли» синим во весь борт.
— Давай, ахи[12], кидай вафли, — братья, живо обобрав трупы, загрузили их через заднюю дверку.
Амос вытащил из кармана какую-то замусоленную бумагу, черкнул в ней огрызком карандаша:
— Это ваш пропуск для продолжателей, — достал несколько бумажек, зеленых, с цифрами, — и сотка баксов, пошлина за проезд, — сунул все в руки Гидону. — Ты давно там бывал?
Каганер ухмыльнулся:
— Давненько.
— Тогда по прямой не ехай, там сахваны дорогу завалили. Типа проезд платный, а сами тупо всех грабят. Ты взад подавай к лесу, вдоль него ехай, эти туда не суются, голодранцев боятся.
— Галадримцев, ахи, а не голодранцев, запомни уже.
— Умник! Все-то знает! — Амос скорчил брату рожу и продолжал. — Свернешь за чертовым колесом и прямо к шлагбауму. Дальше через продолжателей. На выезде, будут бабки клянчить, скажешь: «Уплочено». Все бы чё-нить отмусолить. И вот тебе список, чё брать. — еще одна бумажка перекочевала Гидону в руки. — Шесть сахванов, четыре центнера биомассы! За это техники много хабара отвалят. Курятинки пожрем. Она хоть и синтезированная, но вполне кошерная. Я курятину очень уважаю.
Он бы еще болтал, но Каганер отмахнулся:
— Лады, мы поскакали.
Снова тот же безрадостный проспект Радости. Потом узкая дорожка вдоль леса. Бирну казалось, на них смотрят, сам лес смотрит, бормочет что-то под нос, решает, сожрать или нет.
Дорога уперлась в кучу поваленных бамбуковых стволов, что-то вроде огромной вязанки. Фургончик тормознул.
— Черт, Каганер, сандали попутал? Или викинги и здесь завалили? — Бирн заерзал.
Из сумеречно-серых зарослей беззвучно выдвинулись две фигуры — такие же серые и сумеречные, с большими луками. Весьма убедительными: тетива натянута, стрелы острыми жадными жалами в сторону мобильчика.
— Эльфы. По ходу влипли, — рука Каганера скользнула за ремень, откуда торчала рукоять бластера.
— Сдай назад, и валим.
— Поздняк, — Каганер глянул в кругленькое боковое зеркальце, — окружили.
