Автор: Он гордо выпятил грудь. Открыл дверь и поцокал языком. Вошел давешний тигр-малорослик.
— Махтар будет вас сторожить. И эти, — он махнул в сторону окна.
Тигр вспрыгнул на стол и, потоптавшись, улегся, прижмурил рыжие глаза и заурчал. Хлопнула дверь, Орофер, сын Ангорда ушел.
— Ну чё, поели? Пошли дальше? — Каганер рылся в своем рюкзаке.
— А кошки? — Юмико сжалась в углу. — Они нас сожрут. Мальчик вряд ли пошутил.
— Ясен пень, не пошутил. А мы их вот этим. — он вытащил на свет пистолет с коротким широким дулом, боевой многофазовый бластер[9].
Бирн отодвинулся:
— Откуда?
— Да захватил парочку. Думал, сгодится. Ты же набрал всяких докторских железок в медблоке? Ну и я взял, что мне полагается.
Он двинул предохранитель и беззвучно выстрелил тигру в голову. Башка упала на лапы.
— Ты его убил? — девушка вылезла из своего угла, опасливо подошла ближе, протянула руку к зверю, но тут же отдернула.
— Ага. Я такой идиот. Прибью котика, за нами вся эльфийская рать погонится. Я на инфразвук выставил, вырубил его на пару часов. Потом очухается. Успеем свалить. Давайте, хватайте свои мешки и поскакали, пока папаша не приперся. Я первый выхожу, валю остальной зоопарк. Вы за мной.
Они шли сквозь шелестящие заросли. Под ногами хрустели бамбуковые стволики.
— Гидон, почему бамбук не гниет? У нас возле дома был бамбуковый лес, там все совсем не так, — спросила Юмико.
Тот хмыкнул:
— Тут бактерий фактически нет, вот и не гниет. Все, что на Илонию доставлялось, стерилизовалось, а то мало ли, посдохли бы все от какой-нибудь мутировавшей заразы.
Бирн тыкал пальцем в свой браслет:
— Мы уже сколько идем, а все не рассветает. И уником глючит, время не показывает. Сколько сейчас?
— Столько же сколько и было, когда вышли, три часа сорок две минуты. Здесь теперь всегда три часа сорок две минуты. — Гидон шел впереди и говорил, не оглядываясь. — Вспомни, последний чипированный житель умер на рассвете. После этого Илония остановила время, перестала поддерживать режим суток. Больше не для кого. Теперь здесь всегда предрассветные сумерки.
Им удалось выйти из парка, или если угодно, Кругового Леса, не встретив эльфов. А Бирн всю дорогу боялся, что в спину вонзится стрела. Последней, правда, шла девчонка, но что это меняло — ее убьют первой, его вторым. Они залегли за маленьким мобильчиком, лежащим на боку на засыпанной мусором дороге, надо было осмотреться. Юмико ткнула рукой вправо:
— Вот там, видите развалины? Это наш общежитский корпус. Я узнала. Видите, стены голубые, как наши комбезы? Общага персонала второго уровня. Если мимо идти, начнется Десятый квартал, мне совсем близко до работы было. Это там, наверно, теперь десятиколенники живут. Майку я купила возле фитнес-паласа. Гидон, ты понял, кто такие десятиколенники?
— Понял. Это таки наши люди, евреи.
— Почему обязательно евреи? — Бирн опустил уголки рта, выпятил нижнюю губу, изобразил недоумение.
— Потому. Во-первых, пацан сказал: «Десятое колено озиральное». Израилево, в смысле. А во-вторых, только твердолобые жиды при любом шухере норовят забиться в угол, запереться в гетто. Отгородиться от всего остального некошерного мира. Это наша национальная привычка, и мы ею не поступимся. Так что Десятое королевство — это возрожденный Израиль, последний Иерусалим. Мы туда не пойдем. Ну их в задницу, упертых сопленников моих. Обойдем.
— А викинги? Это же бандиты. Послушай, Каганер, ты сказал, что прихватил парочку бластеров, дай мне один.
— Нет, не дам. Ты разве что в голову набегающего врага его швырнуть сможешь.
О’Брэди вскипел:
— Самодовольная еврейская скотина! Быстро дай сюда бластер! Или я возьму сам. Думаешь, я стрелять не умею? Я в армии США служил!
— Боже, какой пафос! —Каганер закатил глаза. — Ваше благородие, дозвольте в плечико лобызнуть.
Он вытащил оружие из рюкзака:
— Я сказала полковнику: «Нате возьмите». Бери, стреляй. Вон куст. Поставь средний уровень и давай, срежь ему верхушку. Не промахнесси?
Бирн сжал зубы:
— Не промахнусь.
Он отполз чуть в сторону, прицелился, надавил на пуск. Ничего не произошло. Куст остался целым и невредимым. Он надавил еще раз. Ничего.
— Он не заряжен. Ты издеваешься, гад?
Каганер протянул руку:
— Дай! — взял бластер и выстрелил в сторону куста — посыпались ветки. — Не заряжен… Я ж говорил, у тебя не получится.
И видя, что О’Брэди готов бросится на него, выставил ладонь перед грудью:
— Спокойно. Это не потому что ты дурак. Оружие привязано к чипу, стреляет только в руках жандарма Корпуса. Я жандарм, у меня стреляет. У тебя — нет. Когда перебили весь Корпус безопасности, больше никто не смог выстрелить ни разу. Не знаю, может они бластерами орехи кололи.
Юмико, безучастно наблюдавшая за стычкой, спросила:
— А если и правда бандитов встретим, что делать? Чем обороняться? У меня только складной ножик.
— Ну и держи его под рукой, — огрызнулся Бирн.
— Ладно, пошли, — Каганер поднялся, но тут же снова бросился на землю.
Впереди зашумело, из-за голубых развалин вскочил открытый мобиль и промчался мимо. В нем — два мужика в меховых, по всей видимости, волчьих жилетках на голое тело, руки, синие от татуировок, сжимали вполне убедительные арбалеты. За рулем — девушка. Хоть и наголо бритая, но видно, что девушка — большая грудь обтянута красной синткожаной маечкой.
— Та-а-ак, транспорт, значит, е-е-есть, — протянул Каганер.
— Надо угнать тачку. Будет быстрее, — добавила Юмико.
***
— Гляну, чего как. Тут побудьте.
Каганер спустил с плеч лямки рюкзака, вытащил два бластера, сунул за ремень штанов.
— Если я не вернусь, считайте меня… Только подумайте, что я не вернусь, и я вернусь и вам жопки надеру. Сидеть и ждать.
Он побежал в сторону общажных останков.
