Я – иностранка. Do you speak English? – Yes, I do. С нижегородским акцентом. Но не в этом дело. Я – урождённая «девушка (не Прасковья) из Подмосковья», чувствую себя упавшей с Луны, с Британских островов, из пустыни Сахары (откуда там ещё?), – полной иностранкой на дальней окраине России. На очень дальней. Дальше для русских – ничего. Только Японское море, перенаселённый Китай или корейские товарищи… Но в Корею мы не поедем.
Русские с дальней окраины России очень любят Суньку и Чуньку. Это такие китайские города, которые на самом деле Суйфыньхе и Хуньчунь.
Куда ходит народ в Центральной России, чтобы приодеться? Кто побогаче – в бутик. А кто попроще – на рынок за турецкими шмотками. И это нам, центральным россиянам, знакомо и понятно. Люди с дальней восточной окраины для той же цели едут за границу, а именно – в Суньку. Там огромный рынок. Цены – смешные. Юань и рубль – лучшие друзья навеки в пользу рубля. «Пойдём, подлуга, посмотлим», – зазывают вальяжные китаянки-продавщицы, прилипчиво и нагло вцепляясь в рукав потенциальной жертвы.
А куда мы, граждане Центральной России, ходим лечиться? Естественно, в поликлинику по месту проживания. Граждане с восточной окраины для того, чтобы поправить здоровье, опять же едут за границу, но на этот раз в Чуньку. Там нет назойливых продавцов и рыночной толкотни. Там тихо, прилично, вежливо и недорого. Полное обследование, иглоукалывание из первых, китайских, рук, массаж, все прелести восточной медицины почти даром – да здравствует выгодный союз рубля и юаня.
Если есть средства на санаторий подороже, можно поехать в Далянь. Там воздух чист, и тихий звон слышится под хрустальным небом – да-лянь!
Каждый, кто посетит столицу Приморья в тёплый яркий день, скажет – курорт! Море, солнце, ветер, парус…
И будет прав – на три месяца в году.
Зимой здесь неуютно. Холодно – не то слово. Градусник за окном показывает минус двадцать. С усилием открываешь дверь подьезда, борясь с буйным шквалом внешнего мира, и вываливаешься в белый свет. Там вой и свист и минус сорок пять с учетом скорости ветра. Если ваш вес меньше шестидесяти килограммов, лучше прицепить на спину тяжёлый рюкзак – чтобы не унесло.
На открытой стоянке дрогнут друзья человека – японские автомобили. Других здесь просто нет. «Сенсация! – передали однажды в очередной сводке местной программы «Автопатруль», – Во Владивостоке! Столкнулись два ОТЕЧЕСТВЕННЫХ автомобиля!»
Местные жители презирают отечественный автопром и никогда его не полюбят, потому что отечественный автопром опасен для жизни в здешних нелёгких условиях. Он плохо ездит по обледенелым горам и быстро разваливается.
«Японцы», как правило, заводятся в любой мороз, если хозяин побеспокоился об аккумуляторе и свечах заранее. Но коварный российский бензин, главный козырь в защиту отечественного автопрома, может сбить с ног даже надёжного японского коня.
О, горе, моё транспортное средство глухо молчит в ответ на страстный призыв зажигания! На три корпуса далее мучается ещё одна бедолага возле серой Хонды. Ей помогает мини-вэн, пытаясь «прикурить» замёрзший аккумулятор – а вдруг получится? Не получается.
– Давай мой аккумулятор поставим, – предлагает мини-вэн хозяйке Хонды.
– Давай, может, ему понравится.
– У вас что, мальчик? – вмешиваюсь я.
– Мальчик, – отзывается владелица авто и добавляет певуче-ласково, – Тимо-оша!
Я приглядываюсь к приземистой Хонде с добродушной простецкой физиономией – точно, мальчик!
– А у меня девочка, – как бы между прочим роняю я, – хоть и большая.
Видавший виды белый Прадик упорно молчит на моё замечание.
То, что это девочка, я поняла с первых дней знакомства. Сменив хозяина, машина вела себя как обиженная женщина – целый месяц отказывалась заводиться и тоскливо истерично выла. Замолчала только после того, как к ней нашли особый подход.
«Тимошу» завели, наконец, и он обрадованно помчался за новым аккумулятором. Наша девочка поломалась ещё пару дней, выпросила новый «пятак» для зажигания и тоже завелась.
В конце лета во Владике жарко. Все едут на Шамору, или на Тавайзу, или на Чайку, или в Славянку, или в Ливадию, – короче, на море. Здесь не Крым, но есть своя Ливадия. Наверное, крымчаки, приехавшие когда-то по зову сердца и за длинным рублём на Дальний Восток, увидели накат прозрачной волны на пляж в кайме зелёных гор и вздохнули блаженно – Лива-адия!
И всё же это не Крым. И не Москва.
Когда в Москве лето, здесь, на побережье Японского моря, глубокая осень. Постоянно моросящая пасмурная плюс девять градусов тепла погода – стандартный Владивостокский июнь-июль. Таким образом, у местных детишек половина летних каникул приходится на осеннюю неприглядность. Попросили Москву однажды сдвинуть здешние каникулы, подарить школьникам тёплый сентябрь вместо холодного июня. Напрасно. Если в Москве лето в июне, значит, везде то же самое. Ведь страна кончается за пределами Садового кольца.
А ещё здесь водятся тигры или амбы, как их часто величают. Зимой они заходят в деревни, и тогда местным собакам полная «амба», – съедят. Хищники помельче, дикие приморские коты, промышляют курами. Тигры чувствуют себя хорошо. Их защищает Красная Книга. Поэтому любой амба может по-хозяйски выйти на трассу и остановить движение под восторженные возгласы задраивших люки водителей: «Смотри, кошка! Типа – полосатая!»
Суровый край. Но за женьшенем не обязательно ходить в аптеку. Можно сразу в тайгу.
К женьшеню в тайге в изобилии прилагается энцефалитный клещ. Опасное насекомое водится также и в городе.
– Помню, мальчик у нас был во дворе, – задумчиво рассказывает коллега по работе. – Клещ его укусил. На голове вот такая шишка раздулась, и через два, кажется, месяца помер мальчишечка в жутких судорогах.
Коллега непроизвольно дотрагивается до причёски и заключает категорически:
– Я в тайгу ни ногой!
Я тоже мысленно торжественно клянусь обходить стороной лесные насаждения. Но весной, при первом тепле, раньше, чем даже взойдёт трава, лесные храмы покрываются ослепительными подснежниками и ярким золотом первоцветов. Вся земля, сколько видит глаз, белая и золотая. От сказочной красоты небесные колокола звенят в душе. И поневоле забираешься в чащу, где можно проехать по избитой дороге, и выходишь под зелёные своды, и спускаешься к чистым таёжным речкам, в первобытную тишину, в первоздание мира, забыв о насекомой смерти, оседлавшей кусты и травы.
В Приморье всё так – экстремально, красиво и опасно.
Море летом прогревается в заливах до температуры Черноморского побережья. Ласковые воды и песчаные пляжи манят: «Приди, окунись, освежись!»
Но не только людей привлекает тёплая водица. Сюда же приходит размножаться крошечная медузка – «крестовик». Размером медузка с рублёвую монетку, но вредности в ней на миллион. Если ошпарит, спасайся в больницу, под капельницу.
В августе по местному телевидению передают предупреждения: «Внимание! Опасность! Жертвы на всех пляжах. Больше всего на Тавайзе – там сорок три укушенных».
– Моего мужа однажды укусил крестовик, – рассказывает всё та же коллега.
– И что? – спрашиваю я, затаив дыхание.
– Температура подскочила под сорок и несколько раз сознание терял, пока до больницы доехали.
– Больше не купается?
– Ещё как купается!
В августе все во Владивостоке ещё как купаются. Вопреки предупреждениям, вопреки сорока трём укушенным на Тавайзе.
Дети вопят от боли. Взрослые теряют сознание. Но все упорно лезут в воду, потому как местные жары, аналогичные сочинским в разгар курортного сезона, иначе вынести невозможно.
Удивительные, прекрасные, грозные места.
Летом клещ и крестовик. Тропические ливни, в которых можно утонуть вместе с машиной в самом центре города.
Зимой лёд. Снежные грозы в декабре-январе. С ослепительными вспышками молний, многократно усиленными ливневым снегом. Ледяные дожди.
«Владивосток закован в ледяной панцирь, – предупреждает всё то же заботливое местное телевидение в начале зимы. – Аэропорт закрыт из-за обледенения полосы».
Ледяной панцирь останется в городе до весны, пока солнце не удалит его естественным образом. А пока надо учиться ходить по льду по пересечённой местности и не падать. Машины, увы, не скалолазы. Даже всесильные «тойоты» несёт по ледяным спускам. «Сегодня в одной улице столкнулось четырнадцать автомобилей, а в другой – шестнадцать», – меланхолично сообщает Автопатруль в конце дня.
Меня это удивляет. Беспокоит. Тревожит. Потому что я – всё ещё иностранка в здешних местах.
Удивляет, как местные девочки, нежные, красивые и упёртые, водят свои крошечные автомобильчики всю зиму по горам, по голому льду и снегу, пользуясь единственным преимуществом – 4 WD.
– Два раза на дороге крутило, пока доехала, – рассказывает будничным голосом обладательница розового праворульного «мини».
– А на горки как въезжаешь? – допытываюсь я. – Неужели въезжаешь?
– Въезжаю, – говорит она невозмутимо. – Только машину куда-то всё время несёт. То в одну сторону, то в другую.
Я всё ещё иностранка в здешних местах. Меня всё ещё пугает, когда машина разъезжается колёсами «то в одну, то в другую сторону», как корова на льду, а то и вовсе теряет управление. Я всё ещё ужасно мёрзну при минус сорока пяти. В блаженном, оставшемся в прошлом Подмосковье зимой тепло и безветренно!
Я всё ещё не понимаю, как местные жительницы умудряются элегантно выглядеть в такую стужу и ставить ногу, обутую в шпильку, на ледяной панцирь городских высот и не падать при этом.
Может быть, когда-нибудь, не сейчас, и ко мне придёт дар эквилибристики. И меня не будут напрягать сообщения о сорока трёх укушенных на Тавайзе. И я не буду внутренне дрожать, спускаясь к таёжной речке, в ожидании полосатой морды «типа большой кошки» из дремучих кустов по берегам.
И тогда я удостоюсь звания «приморочки», и медленная, созерцательная подмосковная натура преобразится в крепкий дальневосточный характер и полетит, подобно местному махаону, пластаясь иссиня-чёрными крыльями над штормовой волной. Ведь даже бабочки здесь почти что буревестники.
.
.
Удивительно талантливо написан очерк. Богатый духовный и жизненный опыт автора чувствуется с первых строк замечательного произведения. Голосую за этот очерк.
Спасибо от души!
Красноречиво, легко и с любовью описан удивительный по своей красоте и необычности приморский край, близость к Японии и Китаю наложило заметный отпечаток на жизнь и быт людей, которые с удовольствием отдыхают, лечатся за границей. Спасибо, за возможность окунуться в прошлые воспоминания, поскольку большая часть жизни прошла во Владивостоке
Спасибо Вам! Вот и я уже шесть лет вне Приморья и Владивостока, а вспоминаю каждый день! Невозможно забыть.
Удивительно легко и красноречиво описан удивительный приморский край с его необычным жизненным колоритом!
С огромным удовольствием прочла и окунулась в прошлые воспоминания, поскольку основную часть жизни прожила во Владивостоке! Спасибо!
Волшебный, мистический край. Не видя эту фантастическую землю на Великом Океане, нельзя сказать, что знаешь свою страну, Россию.
Полностью согласна.
Интересно !
Владивосток небольшой, а необычного здесь хватает
Очень точно замечено.
Прочитал с удовольствием !
Действительно, в Приморье не только особенный климат и день раньше начинается, но и люди проворнее
Люди проворнее, потому что в таком рельефе и климате быть вялым — просто опасно для жизни: замёрзнешь или свалишься с какого-нибудь обрыва.
Владивосток навсегда в сердце!
Всей душой голосую за чудесный очерк о жизни Приморского края, который рождает воспоминания о приятном многолетнем общении с автором и её искренней любви к этим местам и жителям Владивостока!
Голосую за «Приморский дневник»!
Спасибо!
Спасибо!
Голосую за «Приморский дневник»! Так точно и с юмором описана жизнь приморцев! Особенно приморочек))) Огромное спасибо автору за чудесный очерк!
Да, приморочки — это одно из чудес и света и его украшение. Это правда!
Прочитала. Смеялась. Мастер юмора! Поздравляю! Язык живой очень!Читать интере но. Не думала, что там, во Владивостоке, жить не легко вовсе. Открыла глаза. Спасибо. Очень познавательно.
Спасибо за такой содержательный отзыв от рофессионального читателя. Всё по существу. Да, жить во Владике нелегко.
Да, приморочки — одно из чудес света и его истинное украшение. Это правда!
Удивительно легко и красноречиво описан удивительный приморский край с его необычным жизненным колоритом!
С огромным удовольствием прочла и окунулась в прошлые воспоминания, поскольку основную часть жизни прожила во Владивостоке! Спасибо!