Чаша Кудеяра

ПРОЛОГ

В коридоре отделения детской онкологии, у раскрытого настежь  окна стояли женщина средних лет и  врач в белом халате, державший в руках историю болезни.

— Доктор, скажите честно: каковы шансы, что мой сын поправится?

— Обычно мы используем все методы лечения в комплексе — и хирургию, и химиотерапию, и лучевую терапию, но у глиобластомы, в отличие от иных опухолей, нет четких границ. Их нельзя увидеть на снимке или во время операции. Поэтому невозможно удалить глиобластому полностью.

— Извините, но я не понимаю вас, у меня от переживаний уже мысли путаются! — жалобно произнесла женщина.

— Проще говоря, официальная медицина пока не знает, как помочь пациентам с подобным заболеванием.

— То есть… это конец? — спросила мать ребёнка, прижав ладонь к груди.

Врач онколог оглянулся, и, убедившись, что коридор пуст, снова повернулся к женщине.

— Вы, пожалуйста, никому не говорите, что это я подсказал — моё начальство меня просто не поймёт, но пару месяцев назад появился один молодой целитель. Зовут его — Константин Кащеев, и, как ни странно, за столь малый срок он уже помог излечиться многим несчастным, которых с точки зрения официальной науки иначе, как безнадёжно больными, и не назовёшь!

— В самом деле?

— Да! Я почему знаю — детей для повторного обследования ведь к нам приводят, и мы действительно констатируем исчезновение опухолей! Так что я за свои слова ручаюсь!

— Его услуги, наверное, огромных денег стоят, — терзая платок, еле вымолвила женщина, — а мы уже отдали всё, что имели!

— На этот счёт вообще не беспокойтесь! — заверил врач. — Он вообще не назначает никаких цен! Если у людей нет ни копейки — лечит бесплатно. Кто может отблагодарить — сам определяет величину вознаграждения. Кащеев — исключительный человек!

— И как с ним связаться?

— Вот его визитка. Поговорите, а потом придёте сюда вместе с ним — сделаем вид, что это ваш родственник.

***

Бывают такие места, куда едва придёшь, а уже чувствуешь себя не в своей тарелке. Нечто подобное испытал и Костя, переступив порог больничной палаты. Потолок, стены, медицинское оборудование, кровати, постельное бельё — всё было настолько кипенно-белым, что резало глаз. Даже заливной пол — и тот какого-то молочного оттенка! Из общего ряда выбивались лишь светло-бежевая тумбочка для личных вещей, да небольшое аляповатое панно между окнами, пестревшее треугольниками всех цветов радуги. Вот только на общую, удручающе холодную картину они почти никак не влияли.

В палате, изначально рассчитанной на двух пациентов, лежал только мальчик лет восьми. Любому, самому далёкому от медицины человеку, хватило бы одного взгляда на его измождённое лицо с глубокими тенями под глазами, чтобы понять, что он тяжело болен.

— Мда! — в сердцах сказал Костя, оглядевшись по сторонам. — Пожалуй, не помешало бы сюда положить на недельку-другую того, кто отвечал за интерьер. Хотя нет — он раньше взвоет! И не  отпускать, пока не поклянётся, что больше так не будет!

Мальчик пристально смотрел на посетителя — худого черноволосого юношу с приятным лицом, и пытался решить ребус. По возрасту и внешнему виду гость больше всего походил на студента, однако в его взгляде читалась уверенность взрослого человека, умудрённого годами, немало в жизни испытавшего и повидавшего.

— Вы кто? — спросил мальчик холодным и настороженным тоном. — Новый медбрат? Пришли укол делать?

— Нет, я лекарь, — мягко ответил молодой человек, присаживаясь на пуфик рядом с кроватью.

— Что за слово такое? Никогда его раньше не слышал, — нахмурил брови юный пациент. — Это как-то связано с лекарствами?

— Оно означает «тот, кто лечит». Слово старинное, и потому для многих не знакомое.

— Так зачем вы пришли?

— Нам с тобой нужно сделать одну несложную процедуру и тебе станет легче.

— Нет, — отрицательно покачал головой мальчик, не отрывая её от подушки. — Я вам не верю.

— Почему?

— Я уже никому не верю. Даже родителям.

— Вот это зря! Они самые близкие тебе люди и, поверь, очень любят! Я с ними общался сегодня утром.

— Нет! Они меня обманывают, как и остальные! Говорят, что всё будет хорошо, а я чувствую себя с каждым днём только хуже и хуже!

— Понимаю…

— Да не можете вы меня понять, если вас так не обманывали!

— Вот тут ты ошибаешься! Родители знаешь, как меня за нос водили?! Ооооо! Когда всё открылось, ты даже не представляешь, как я на них злился!

— Правда?

— Вот чтоб провалиться мне на этом самом месте, если вру! Но злость я испытывал лишь поначалу, а чуть позже понял, что родители желали мне исключительно добра.

— Расскажите, что случилось. Если не обманываете, то я соглашусь на вашу процедуру.

— Что ж, рассказать не сложно, — вздохнул Костя, — а вот поверить тебе будет, прямо скажем, тяжеловато. Потому что некоторые люди, вещи и события, на самом деле совсем не такие, как мы привыкли считать с раннего детства.

— В каком смысле?

— Вот например, если спросить первого встречного — кто такой Кощей? Он наверняка скажет что-нибудь вроде: «Злодей, колдун, невест и жён у царевичей похищал постоянно». И не то, чтобы это совсем враньё, но всё же очень далеко от правды. И насчёт Бабы-Яги, кстати, тоже! А на самом деле всё было так…

Глава 1. Неудачный день

Костя Кощеев жил в трёхкомнатной московской квартире вместе с родителями. Его отец — Николай Львович, трудился финансовым аналитиком в какой-то крупной компании, а мама — Елена Сергеевна, переводчиком с китайского, японского и арабского языков. По крайней мере, они так говорили. И судя по просторной квартире и дорогостоящему оригинальному дизайну, платили им очень хорошо. Вот, пожалуй, и всё, что знал Костя о том, чем занимались отец с матерью. Начни кто-нибудь расспрашивать его более подробно, он бы совершенно ничего не смог поведать о повседневных заботах родителей, потому что не интересовался ни финансовой аналитикой, ни иностранными языками.

Костины увлечения лежали совсем в других сферах. Во-первых, он мечтал стать врачом, а во-вторых, очень хорошо играл в шахматы, причём настолько, что даже выиграл титул чемпиона мира среди юниоров! Наверное, для большинства юношей и девушек в подобной ситуации выбор был бы очевиден. В самом деле, разве можно сравнивать карьеру всеми признанного чемпиона и какого-то безвестного врача? Однако Костя ставил медицину на первое место, потому что с детства мечтал лечить людей.

Родители подобное желание сына не понимали, не одобряли и считали странным чудачеством. Если бы в прошлом с кем-нибудь из близких или друзей Кости случилось несчастье, то это хотя бы позволило объяснить причину его выбора, но ведь нет! Он просто так, ни с того, ни с сего был убеждён, что спасать от смерти тяжелобольных — его истинное призвание!

До поры до времени стороны старались не обострять свои разногласия, но когда Костя окончил школу, его поставили перед фактом, что учиться он продолжит на факультете вычислительной математики и кибернетики Московского государственного университета имени Ломоносова.

— С какой стати?! — удивился и возмутился юноша. — Почему вообще туда?!

— Потому что ты ещё совершенно не знаешь жизнь! — сказала, как отрезала любимая мама (к слову, весьма волевая женщина).

— Сынок, за кибернетикой будущее, — попытался смягчить горькую пилюлю отец.

— То есть моё мнение вас вообще не интересует!?

Споры продолжались ещё какое-то время, но в семнадцать лет тяжело отстаивать свою независимость, и в итоге Костю всё же вынудили сдаться. Разумеется, столь болезненное поражение не могло не сказаться на его отношениях с родителями — от прежней доверительности в них не осталось и следа. Впрочем, то были лишь цветочки, а ягодки ждали впереди.

Прошло почти два года, и наступило второе мая. Костя, одетый в джинсы и чёрную футболку с изображением популярной рок-группы метался по квартире, пытаясь собираться на прогулку и чистить зубы одновременно.

На углу холла, сложив руки на груди и прислонившись плечом к стене, застыла Елена Сергеевна — стройная, современная женщина с ухоженными волосами, одетая в светлую блузку и юбку с чёрно-серебристыми переливами, из-за которых возникал эффект змеиной кожи. Она очень пристально смотрела на сына, но тот её в упор не замечал. С торчащей изо рта щёткой, юноша застёгивал ремень на джинсах, а управившись с ним, подскочил к зеркалу и продолжил чистить зубы, одновременно поправляя причёску свободной рукой.

Мама Кости сделала шаг назад и, повернув голову вбок — в сторону малого коридора, ведущего в столовую, нарочито громко поинтересовалась.

— Мне кажется, или наш сын паникует?

Не трудно догадаться, кому был адресован вопрос. Отец Кости — флегматичный, сухощавый мужчина с идеальной осанкой, мог бы дать фору любому английскому лорду и по части внешнего вида, и манер, и всего остального тоже. Несмотря на выходной день, он сидел за столом в белой сорочке и клетчатой жилетке, читая деловую газету и неторопливо попивая кофе из маленькой чашки.

— Определённо, — последовал его ответ. — Интересно взглянуть на причину. Не зря же он с ней до трёх часов ночи переписывался! Лёг бы пораньше — глядишь, и не проспал бы.

Неожиданно из-за плеча матери высунулся Костя с зубной щёткой в руке.

— Папа! Вот от тебя — совсем не ожидал! — произнёс он с негодованием, но получилось довольно смешно, потому что вспенившаяся паста во рту изрядно мешала внятному произношению.

Однако когда его мама обернулась и всплеснула руками, на лице у неё не было и намёка на улыбку, а взлетевшие вверх брови выражали крайнюю степень удивления и возмущения одновременно.

— То есть, по-твоему, — спросила она тоном, не предвещавшим ничего хорошего, — у нас в семье я — воплощение всего плохого!?

— Я этого не говорил! — заявил Костя и на всякий случай поспешно ретировался.

Примерно в этот момент во двор их дома заезжали девять спортивных мотоциклов. Когда они остановились у нужного подъезда, с одного из байков слезла девушка, сняла шлем и, тряхнув головой, расправила длинные светло-русые волосы. Сначала Вероника, а именно так её звали, подумала, что Костя выйдет с минуты на минуту, но вскоре стало ясно — по неизвестной причине ожидание затягивается.

— Вот где он? — спросил кто-то из ребят. — Уснул что ли?

— Медитирует в позе мыслителя! — пошутил другой. — Ника, поторопи его!

— Да видно придётся, — согласилась девушка, доставая из кармана мобильный телефон.

А что же Костя? Он нервно копался в ящиках комода и хлопал по карманам своей куртки, в общем, делал всё тоже, что и любой из нас, в поисках несвоевременной пропажи.

— Никто не видел мои водительские права? — громко спросил он, очевидно рассчитывая на чудо.

— Нет. Вспоминай сам, где бросил, — сухо отреагировала Елена Сергеевна, продолжавшая наблюдать за отпрыском. — Кстати, а зачем они тебе сейчас?

— Мама! У меня и так голова кругом, а тут ещё вы со своими допросами!

— Я не вполне понимаю, от чего она у тебя кружится?

Костя только отмахнулся, потому что подал голос его смартфон.

— Да, привет! — произнёс он бодро, нажав кнопку. — Я уже почти собрался… Нет, нет! Не надо! Алло? Ты слышишь? Твою ж дивизию!

Последняя реплика ушла в пустоту, поскольку собеседница уже отключилась.

Костя потратил ещё минуту на поиски документов в холле и как раз направился к себе комнату, когда раздался звонок в дверь.

— Так, так, так! Становится интереснее! — сказал Николай Львович, откладывая газету и с улыбкой скрещивая пальцы рук.

— Да и шут с ними, с документами! — махнул рукой Костя, отправляясь к двери. — И так обойдусь!

Ему совсем не хотелось, чтобы ситуация продолжала развиваться сама по себе в прежнем, совершенно нежелательном направлении. Однако нет в жизни ничего более неумолимого, чем неписаные законы, и один из них гласит: если день с утра не задался, то он так и будет идти кувырком, чтобы ты не пытался в нём изменить.

.

.