Автор: Рыбак вытащил уже набухшую водой сумку и только слегка приоткрыл её, как Тишка выпрыгнул из своей временной темницы и … упал в воду. Вода накрыла его с головой, попала в глаза уши и потащила по течению. Вынырнув, тряся головой и тараща глаза, он изо всех сил поплыл к берегу. Рыбак протянул к нему руки, приговаривая:
— Зачем же ты в воду-то прыгнул, дурачок? С перепугу верно! Плыви, плыви ко мне! Я тебя сейчас протру, да воду из ушей вытрясу, чтоб не болели. Вы кошки страсть как не любите, чтобы вода в уши попадала.
Но Тишка, напуганный враждебным отношением к нему людей, не доверял ласковым словам и плыл к берегу, пытаясь миновать рыбака.
Как только его лапы коснулись твёрдой почвы, он припустил в сторону, росшего неподалёку кустарника. Вслед ему нёсся голос рыбака: «Куда же ты бежишь, глупый?», но Тишка бежал, не сбавляя скорости. Достигнув первых кустиков, он нырнул под ветки, склонившиеся к земле, и забрался в самую их гущу. Рыбак подошёл к кустарнику, походил вокруг, крича: «Кис-кис-кис». Не добившись, толку, махнул рукой и пошёл собирать удочки. Настроение у него, как у любого нормального человека, столкнувшегося с людской жестокостью, испортилось.
Видишь, — говорил он сам с собой, — Так напугали беднягу, что от человека, как от огня бежит. Оставлю-ка я тебе вот эту мелочь. Будешь голодный, поешь.
Рыбак неторопливо, по-стариковски кряхтя и бормоча что-то себе под нос, собирал свои пожитки. Наконец, окончательно собравшись, он взял кукан, с поблескивающей на нём рыбой, ещё раз посмотрел в сторону кустарника, позвал на всякий случай: «Кис-кис-кис» и, махнув рукой, отправился восвояси.
Тишка, сидя в кустах, наблюдал за рыбаком. Как только тот скрылся из виду, мокрый, продрогший он вылез из кустов на открытое место и, озираясь по сторонам, начал отряхивать воду с шёрстки. Солнце было неяркое, по небу бежали облака, и Тишка долго не мог просохнуть. Ветерок от реки дул довольно свежий. Похоже, собирался дождь. Согреться не удавалось. Нестерпимо хотелось есть. Тишка подошёл к тому месту, где недавно располагался рыбак, в надежде найти хотя бы корочку хлеба. Но, увы, рыбак аккуратно всё подобрал за собой, и на берегу не было даже намёков на что-нибудь съедобное. Живот у Тишки подтянуло, он начал икать. Он не мог сообразить, куда ему направиться. Идти по берегу совсем не хотелось. Ветер из свежего перешёл в пронизывающий. Кроме того, его отпугивало соседство воды. И всё-таки другого пути не было, подняться по крутому обрыву он не мог.
Не решаясь уйти от места, где он был спасён рыбаком, Тишка ходил по кругу и внезапно наткнулся на вырытую в песке ямку. Какие-то серебристые существа вяло шевелили хвостами, в оставшейся на донышке, лужице воды. Тишка тронул лапкой за серебристый бок. Существо подпрыгнуло, Тишка отскочил в сторону. Но немного погодя, он вновь подкрался к ямке. Инстинкт и голод подсказывали ему, что там находится нечто съедобное. Хотя по природе своей Тишка был хищник, но ему ещё не приходилось, есть живое существо. Он тронул ещё раз рыбку, но та уже не подскочила и осталась лежать неподвижно. Тишка выбросил её лапкой из ямки и лизнул языком. Вкус был неплохой. Тишка впился зубами в рыбку. Чешуя противно заскрипела на зубах, в нёбо впилась косточка. Тишка захрипел и закашлял. Делая неимоверные усилия гортанью, он освободился от вставшей поперёк кости. Пробовать рыбу ему уже не хотелось. Тишка постоял в раздумье над ямкой с рыбой и, наконец, решившись, побежал туда, куда ушёл рыбак. Он бежал и, не желая того, непрестанно жалобно мяукал. Ему было очень страшно. С одной стороны, река, такая неприветливая и хмурая, посеревшая в преддверие, приближающегося дождя. С другой, высилась непреступная круча берега. Ветер дул навстречу с такой силой, что на глаза наворачивались слёзы. Начал накрапывать дождь. Вокруг ни души, страшно и одиноко.
Постепенно редкие капли дождя перешли в проливной дождь. И не просто дождь, с неба лил настоящий водопад. Тишку прибивало к земле. Он уже не мог бежать и еле передвигался. Чтобы ветер не сбивал его с ног, он стал держаться ближе к крутому яру. Он чувствовал, что последнее силы покидают его. И тут он наткнулся на вырытое в отвесной стене отверстие. Кто-то выкопал этот искусственный грот, набирая здесь глину. Отверстие было довольно глубоким. Котёнок вполз в самый дальний угол и прижался к тёплой глиняной поверхности. Дождь не доставал его здесь, Ветер задувал только порывами. Тишка сжался в комочек и закрыл глаза. Перед ним проплывали недавние счастливые картины из его жизни. Вот его молодая, красивая и такая любимая мама Белка зовёт их с Малышом полакомиться вкусной сметаной, которую он очень любил. Вот они гуляют по стадиону под неусыпным контролем ворчливой, но такой заботливой тётки Одноглазки. А вот они вечером, устроившись в своей уютной норке под тёплым маминым боком, засыпают под её мурлыканье. Тишка даже перестал жалобно мяукать. Мяукал он непроизвольно, призывая на помощь и, в то же время, жалуясь на свою горькую долю.
Тишка любил жизнь с первого мига своего появления в этом мире. Утром радовался солнышку, зелёной травке, пению птиц, шелесту листвы. Вечером он изумлялся закату, таинственности сумерек, тишине ночи. Всё было для него празднично и ново. И вот теперь он сидит весь мокрый, продрогший, со слипшейся шёрсткой, голодный и совсем одинокий. Почему всё так несправедливо? Он не сделал никому ничего плохого. Почему все так настроились против него? Лёля отправила его на незнакомую дачу, где, как он понял, никого нет. Кухарка даже не довезла его до дачи и выбросила с обрыва в реку. Но рыболов поступил совсем по-другому. Он вытащил его из реки, выпустил из сумки и даже оставил ему рыбок, чтобы Тишка мог подкрепиться. Напрасно он испугался и не откликнулся на его зов.
Тишка сидел в своём ненадёжном укрытии и даже не надеялся, что когда-нибудь пройдёт дождь, утихнет ветер и на небе засияет солнышко. Огненный зигзаг прорезал всё небо, и вслед за ним так грохнуло, как будто раскололся сам шар земной. Котёнок закрыл глаза и уже не решался открыть их. Но и с закрытыми глазами он видел сверкание молний, настолько ослепительны были эти вспышки. От ударов грома он оглох и перестал понимать происходящее. Всё смешалось. Ветер выл, дождь стегал по земле косыми струями, река ревела, переполненная водой. Полоска суши, отделяющая Тишку от бурно несущихся волн, становилась всё уже и уже. Он вжался в глиняную стену, но вода неумолимо подступала к его лапкам. Ещё минута и волна захлестнёт его, увлекая в мутный водоворот. За выступ его небольшой пещерки зацепилась плаха, смытая где-то водой. Тишка прыгнул на плаху, от толчка она развернулась и ничем более не сдерживаемая, понеслась в бурном потоке. Он вцепился коготками в деревянную поверхность и от ужаса перед стремительным течением закричал с подвыванием.
И всё же нашему герою повезло. Его, так называемый, плот не относило на середину реки. Подводное течение, в струи которого он попал, несло его вдоль берега с головокружительной скоростью. Впереди, появилось очертание чего-то тёмного и большого, плохо различимое из-за тумана, стоящего над водой. Тишкин плот, никем не управляемый, с маху врезался в большую рыбачью лодку, привязанную на берегу. Котенок перелетел через борт и оказался на дне лодки. В лодке лежало перевёрнутое на бок ведро. Он забрался в него и, хотя ведро было холодным, через некоторое время ему стало теплее. Ведро имело свои преимущества. Во-первых, дождь барабанил по стенке ведра, но уже не мог литься на Тишку холодными потоками. Во-вторых, поскольку ведро было повёрнуто к ветру дном, то и ветер не продувал мокрую Тишкину шёрстку насквозь. Тишка скрутился клубочком и после стольких испытаний, выпавших на его долю в один день, сам не заметил, как заснул.
Во сне ему снилось, что мама Белка сидит с Одноглазкой и не может нахвалиться на своего старшего сына. Мама говорит тетке, какой Тишка, храбрый, разумный и послушный сынок. А он лежит, слушает и хотя ему немного неудобно, что мама так хвалит его, в то же время очень приятно. Он лежит и потихоньку поёт своё любимое тш…тш….
— Тишка, — зовёт мама, и он открывает глаза.
Вокруг светло. Буря и дождь утихли. Тихий, ясный осенний день, в лучах утреннего солнышка на траве сияют капли дождя.
Над ним наклонился вчерашний рыбак.
— Это кто здесь поёт тш, тш? Вот как! Старый знакомец? Значит, тебя зовут — Тишка. Ну, спасибо, что представился. А меня зовут дядя Семён. Да, как видно, ночью тебе пришлось несладко? Вон, какой мокрый, да грязный. Как ты, вообще-то, умудрился уцелеть? Я пошёл посмотреть, не сорвало ли мою лодку бурей, а тут и лодка цела, да ещё и прибыль в ней появилась. Ну, что же, пойдём домой, Тишка!
Дядя Семён сунул котёнка за пазуху тёплой безрукавки и по привычке что-то бормоча, направился к дому. На крыльце он тщательно протёр Тишку большой холщовой тряпкой, отчего его слипшаяся пучками шёрстка приобрела свою прежнюю пушистость и голубой цвет.
— Да ты у нас по-ро-дис-тый, — довольно растягивая слова, обрадовался дядя Семён. – Ну, давай проходи, не стесняйся!
