Автор: Тишка продрог и начал икать. Где-то совсем рядом было тепло, пахло молоком. Котенок попытался приподняться на передние лапки. Эта попытка не увенчалась успехом. Оказывается, он совсем не мог передвигаться на своих ногах. Влажная шёрстка, прилипшая к телу, вызывала неудержимую дрожь, а запах молока был так заманчив, что он решился ещё на одно мучительное усилие. Теперь он начал двигать брюшком, помогая себе передними лапкам. Несколько неуклюжих движений и он прижался к мягкому и тёплому боку. Потыкался мордочкой и прямо в рот ему упёрся твёрдый тугой сосок. Он придавил его своим крохотным язычком и зачмокал. Тёплая струйка брызнула из соска и заполнила рот. Вкусно! Тишка припал к соску и только успевал проглатывать сладковатую тягучую массу.
Он согрелся, перестал икать и разомлел. Ещё несколько глотков и можно прекратить сосать. Вдруг сосок, не дожидаясь, когда котенок выпустит его, резко вырвался из полуоткрытого рта, а тёплый бок, к которому он прижимался, начал содрогаться. Тишка замер и всем своим маленьким нежным тельцем почувствовал, что там, внутри этого тела, к которому он так сладко припал, происходило непонятное. Что-то перекатывалось внутри, бок то напрягался, каменея, то мягко опадал. Если бы малыш мог слышать, то до него долетело бы тяжёлое хриплое дыхание его матери. Но поскольку Тишка был котёнок, которому едва исполнился час, то он не мог ничего слышать, и видеть тоже. Мама родила его, но не успела привести в порядок. Она должна была вылизать и почистить влажную шерстку своего первенца. А чтобы он просох, положить под бок. Но, как ни странно, она бросила его в стороне и он замёрз.
Однако если хорошо разобраться, то ничего странного в этом не было. Его мама первый раз в жизни окотилась. У неё не было никакого опыта в рождении детей. Заранее приготовив себе уютное гнездо под школьной кочегаркой, она залегла здесь, почувствовав приближение, ожидаемого ею события. Старые кошки, которые жили по соседству, и относились к ней покровительственно, предупредили, что это будет, не так просто, но нужно потерпеть. Мама потерпела, и родился Тишка. Не успела она познакомиться со своим малышом, как новая боль, более пронзительная, прокатилась по всему её телу и она забыла обо всём. Как раз, в тот самый момент, когда Тишка самостоятельно добрался до маминого соска и начал насыщаться, произошло рождение его брата. В отличие от Тишки, который с первым вздохом издал странный басовитый звук – тш…тиш…, брат тоненько-тоненько пискнул, давая знать, что он появился на этот свет и упёрся своей крупной головой Тишке в живот. Мама, испытав величайшее облегчение, вытянулась на подстилке и положила голову на передние лапы. На какое-то время она забыла о своих крошках сыновьях и наслаждалась полным покоем, охватившим всё её существо. Младший братишка жалобно пискнул ещё раз, напоминая о себе и, не встретив отклика на свой призыв, начал беспорядочно тыкаться мордочкой в Тишкин живот. Тишка прижался к нему плотнее и, успокаивая, пробасил – тш. тиш…Мама беспокойно зашевелилась, поднялась на ноги и, потянувшись, сильно встряхнулась всем телом, сбрасывая овладевшее ею оцепенение. Повернула голову в сторону Тишки и его, тихонько попискивающего брата, потянула носом и гибко изогнувшись, вылезла наружу.
Припав к земле и чутко прислушавшись к окружившим её со всех сторон звукам, она убедилась, что ничего не угрожает её малышам. Пошевелив усами и потянув носом, она уловила запах копчёной колбасы. Запах исходил от небольшого бугорка, присыпанного листьями и травой, почти у самого входа в её убежище.
Одноглазка припрятала, — с благодарностью к заботливой тётке, подумала молодая мама.
Копчёная колбаса была её любимым лакомством не так часто перепадавшим. Но сейчас больше всего на свете ей хотелось пить. Опытная тётка знала, что самым сильным желанием молодой мамы, после того, как в мучениях она произведёт на свет своих детей, будет жажда. По этой причине они с Одноглазкой после долгих поисков выбрали именно это место под кочегаркой для устройства гнезда, где должны были пройти её первые роды. Расположенное довольно далеко от их постоянного места обитания, оно имело неоспоримое преимущество — рядом с норой, из стены кочегарки, торчал большой металлический кран, из которого постоянно капала вода. Капли выбили углубление в земле, и под краном всегда стояла лужица чистой холодной воды. Белка, так звали молодую маму, припала к лужице и с наслаждением вылакала всю, скопившуюся в ней влагу. Напившись, она тут же вернулась в нору, прихватив припрятанный для неё кусок колбасы. Белка без промедления занялась своими детьми, нуждавшимися в её заботе.
Первое, что она сделала, это по очереди, захватив зубами за загривок, перенесла малышей в дальний угол норы на сухую подстилку. Затем занялась их туалетом. Тщательно вылизала им шерстку. При этом Тишка довольно сопел, а его братец тихонько попискивал. Закончив причёсывать сыновей, Белка почувствовала, что соски её распирает от прилившего в них молозива.
Вымя раздулось, и молозиво капало на подстилку. Молодая мама удобно легла на бок так, чтобы соски попали прямо в жадно раскрытые ротики. Началось первое в её жизни кормление. Белка довольно оглядела старшего сына. Крупный, неторопливый, он по-хозяйски обнял лапками сосок и с удовольствием тянул его содержимое. Белка, сразу, как только он родился и прошипел это странное – тиш…ш, назвала его про себя Тишкой. Младший был беспокойнее своего брата и намного меньше. Глядя на его хрупкое тельце, никак нельзя было предположить, что их с братом разделяет один час жизни. Он постоянно вздрагивал, выпуская время от времени сосок, крутил своей большой головой, издавал тоненький скрипучий звук и снова судорожно искал сосок.
Ну, что поделаешь, он ведь ещё такой маленький, — нашла сыну оправдание молодая мама и назвала его Малыш.
Весь первый месяц прошёл у Тишки между сном и кормлением. Он много спал, но всё же за это время в его жизни произошли кое-какие события. На 12 день, после утреннего туалета, когда мама привела его в полный порядок и помыла глазки, он вдруг с удивлением понял, что окружающий его мир не чёрный, а маму можно не только почувствовать, прижавшись к её тёплому боку, но и увидеть. А ровно через три дня после этого приятного события, произошло ещё одно – он стал слышать. Эти, вновь открывшиеся возможности, принесли в его жизнь много разнообразия. Он увидел маму и брата. Мама ему очень понравилась. Она была красивой, пушистой и молодой. А ещё он услышал, как часто его братец издаёт жалобные звуки, как будто на что-то жалуется.
Это потому, что он маленький, — решил Тишка и про себя назвал его Малыш.
Мама почти всё время была с ними, но когда она уходила, сразу становилось холодно, грустно и немного страшно. Тишка старался не показывать свой страх. Он делал это ради Малыша. Стоило только маме вылезти из норы, Малыш тут же принимался жалобно пищать и прижиматься к Тишке.
Вскоре они с братцем начали понемногу ходить. Правда, их ещё бросало из стороны в сторону, но всё же они могли передвигаться самостоятельно. В один из маминых уходов Тишка решил пробраться к выходу и посмотреть, что же находится там, куда уходит мама. Не обращая внимания на призывный писк Малыша, он поковылял к выходу. Высунул мордочку и в испуге попятился назад. Там было очень светло, очень просторно и так много разных звуков и запахов, что у него закружилась голова. Посидев немного на задних лапах, помотав головой, он пришёл в себя и сделал робкий маленький шаг к выходу. Там было интересно. Всё, что он увидел мельком, манило к себе, как магнитом. Столько нового и неизвестного за пределами их жилища. Невозможно оставаться в своей тёмной норе, увидев большой мир, хотя бы одним глазом.
Тишка высунул голову и огляделся. Насколько он мог видеть, в обе стороны от их убежища тянулась гладкая серая лента, твёрдая и тёплая. Это была асфальтированная аллея. Он услышал звонкие голоса. По серой ленте передвигались на двух ногах какие-то существа и громко издавали незнакомые звуки.
Если бы Тишка понимал человеческую речь, то он постарался бы моментально спрятаться в своей норе. Две девочки, после уроков в школе, шли домой и о чём-то беспечно болтали. Вдруг одна заметила, появившегося из тёмного лаза, котенка и закричала:
— Смотри, смотри! Какой маленький котёнок! Какой он хорошенький! Совсем серый!
— Не серый, а голубой! Я таких никогда не видела! Давай унесём его домой! – предложила вторая девочка.
— Нет, мне нельзя. Мама не разрешит. Она ругает меня, если я приношу кого-нибудь с улицы.
— Но этот такой чистенький и пухлый. Может быть, его разрешат оставить дома?
Не успели девочки решить, что им делать с котёнком, как со стороны школьного сквера раздался свист и грозный мальчишеский голос прокричал:
— Эй, вы там! Ну-ка, быстро отойдите! Это моя живая мишень! Пошевеливайтесь! Раз, два, три!
.
.
