Автор: «Не балýй! Я ещё вернусь!»
Как-то раз, много времени спустя, родители Чижиковы отвели своих детей в музей изобразительных искусств на художественную выставку. Выставлялись полотна именитых и не очень известных художников. В одном из залов внимание Ваньки вдруг привлёк один из портретов. Вокруг него толпилась небольшая группа посетителей. Он тоже подошёл, и… остолбенел. На него с полотна смотрело до боли знакомое лицо бабушки Галакскиты.
Стремглав оббегав все залы, он собрал воедино всю свою семью. С интригующим, загадочным видом подвёл всех к художественному полотну. Каково же было их изумление при виде портрета, с которого на них смотрели умные, с лукавой усмешкой глаза бабушки Изниот.
— Кто автор этой картины? — без всяких промедлений живо поинтересовался Акакий Петрович.
— Он в соседнем зале, — отозвалась пожилая служительница художественной галереи. — Если хотите, я его сейчас позову.
— Сделайте милость, если это вас не затруднит. — подхватила Перпетуя Африкановна.
В скором времени женщина подвела к представителям семейства Чижиковых молодого мужчину. Родители и дети сразу же признали в нём живописца, рисовавшего летом портрет молодой девушки с цветочным вазоном, стоявшей у окна.
— Если память мне не изменяет, вас звать Никодимом? — тут же осведомился Акакий Петрович. — Извините: как вас по батюшке?
— К чему такой официоз? Зовите меня просто Никодимом, — прозвучало в ответ. — Так чем могу быть вам полезен?
— Скажите пожалуйста, уважаемый, — начал Чижиков-старший. — Откуда вам знакома личность этой старушки? — и он рукой указал на портрет. — Вы что: с ней где-то встречались?
— К великому сожалению должен огорчить вас, — прозвучало в ответ. — Мне никогда не приходилось с ней встречаться. Но это, должен признаться вам, особый случай. Образ этой старой женщины однажды явился ко мне во сне. Толи это стало результатом игры воображения, толи какого-то ничем не обоснованного странного наваждения. Не знаю. Но он был до такой степени ярким и насыщенным красками, что я постарался не упустить такой возможности и в течение каких-то тридцати минут перенести его на холст.
— Великолепное исполнение! — похвалил Акакий Петрович.
— Здорово! — тут же высказал своё восхищение Макарка, а Ванька добавил, слегка польстив: «Ещё бы! Сделано на высшем уровне!»
Тут наперебой в разговор вступили и Машенька с Дениской.
— Как бы мне хотелось иметь его у себя дома, — сдерживая непрошенный комок в горле, выдавила из себя девочка.
— Дяденька Никодим, — как-то жалостливо протянул Дениска. — Отдайте нам его. Чего вам стоит?
— Это, дети, невозможно, — прозвучало в ответ. — Картина не продаётся. Лично для меня, она не имеет цены в денежном выражении. Портрет создавался, как говорится, на одном дыхании. Подобное вдохновение вряд ли когда повторится в моей дальнейшей практике.
— Ну а так, на глазок, — видимо решив не сдаваться, вступила в разговор весьма практичная Перпетуя Африкановна. — В случае чего какую бы цену вы запросили за это полотно?
Несколько подумав, художник назвал цифру.
— У-у! — разочарованно пронеслось под сводами зала.
— Хорошо! — не отставала женщина, пытаясь поймать Никодима на слове. — Но что же получается? По вашим словам, вы рисовали портрет всего лишь в течение тридцати минут, а заламываете такую неподъёмную для нас цену.
— Ну, во-первых, — начал художник. — Вы спросили, я ответил. Во-вторых. Видите ли, уважаемая: для того, чтобы нарисовать эту картину за тридцать минут, я учился всю свою сознательную жизнь. Чего же ещё вы хотите от меня?
Ванька с Дениской тихо расплакались. На глаза Машеньки и Макарки тоже накатились слёзы, но они пытались сдержать себя.
Никодим с удивлением обвёл взглядом всё семейство Чижиковых. На лицах его представителей лежала маска печали и глубокого разочарования. Тогда он решил поинтересоваться.
— Послушайте, уважаемые! — в какой-то нерешительности вымолвил он. — Ну а на что вам сдался этот портрет? Других картин что ли мало?
— Всё дело в том, — отозвался Акакий Петрович, — что лицо этой старой женщины всем нам напоминает лицо одной нашей хорошей знакомой. Её сейчас нет рядом с нами. Но это, смею заверить вас, удивительнейшая женщина. Память о ней, поверьте, всем нам очень дорога и мы пытаемся сохранить её на всю оставшуюся жизнь. Вот как раз по этой-то самой причине нам и хотелось бы обзавестись вашим полотном.
Молодой художник вдруг как-то изменился в лице. Казалось в нём произошёл какой-то внутренний надлом. Лицо посветлело и подобрело. В глазах появилась приветливая улыбка. Он махнул рукой.
— Ну, раз такое дело, дарю! — решившись на отчаянный поступок, весело молвил он. — Забирайте, пока не передумал…
Теперь портрет бабушки Галакскиты висит в одной из детских комнат семейства Чижиковых. Дети частенько с благоговением смотрят на него и с большой благодарностью вспоминают дела минувших дней. Ванька настойчиво утверждает, что в тот день, когда он принёс однажды домой из школы двойку, бабушка Галакскита хитро подмигнула ему с портрета, погрозив пальцем, и сказала: «Не балуй! Я ещё вернусь!»
Маталасов Владимир Анатольевич
На конкурс «Русская Европа 10 лет спустя»
Номинация: Фантастика
