Автор: Слышит Златушка, вой жуткий дикий с поляны доносится, сильнее волосы тянет. И Сосновка тут же, кору смолистую коготками от дерева отдирает, сиротушке помогает. Освободилась Златка, на поляну заспешила. И близок путь, да ветки, да стволы поваленные, поломанные дорогу перегораживают. Покуда сквозь них продиралась, да стороной обходила, долго получилось. А как ближе подходить стала, услыхала крик страшный предсмертный.
Лишь смолк тот крик, и затихло всё вокруг. Угомонился ветрище. Выплыла из-за тучи луна, лес осветила. Вышла Златка на поляну. Видит: на самой серёдке на пригорочке в платье белом мельникова дочка лежит, глазами бездумными на луну уставилась, рот у неё улыбается, а по земле из-под платья белого вытекает лужа густая тёмная. И стоит над нею, голову склонил, Волкодлак-оборотень.
Поднял Волкодлак башку свою, к Златушке обернулся: Шкура-то на нём оборотнева, космы нечёсаны оборотневы, да не тот Оборотень перед ней стоит. Очи цвета неба весеннего светом холодным светятся, с губ алых стекают капли кровавые, под шкурою волчьей наряд заморский кровью замаран. Закричала бы девица, да голоса нету. Понеслась бы куда глаза глядят, да ножки резвые подкосилися, держать отказывают. Подхватил её молодец под рученьки белые, молвит слова горькие:
— Не упреждал ли я, чтоб в мятежную ночь стереглась меня? Не желал я, Златушка, чтоб таким меня ты видела. Вот каков во мне настоящий Зверь живёт.
Помолчал, да снова говорит:
— Полюбил я тебя, Златушка. Женою своей сделать хотел. В логове своём супротив воли держал. Хитростью да коварством обещание заветное выманил. Теперь же возвращаю слово твоё. В тереме неволить боле не стану. Ступай с миром, Златушка. – Так сказал и отступил от неё.
Собралась сиротка с силами, расстегнула на платье пуговку, сняла с груди оберег охранительный, на куст шиповниковый повесила, да шагнула прямо в волчьи объятия.
Замелькали тут вокруг поляны огни. Мужики, да парни деревенские с факелами, да с прутами горящими из лесу выбежали. Как увидели на пригорочке Бланку, дочку мельникову, мёртвую, так на Волка разом накинулись. Отбивался Волчище яростно, много людей подрал, да всех одолеть не смог. Воткнули ему в самое горло кол осиновый, серебром окованный, и истёк Зверина кровью чёрной оборотневой.
Златку же – ведьму окаянную – в терем волчий отволокли, да там и заперли, да прутами терем подпалили. Быстро терем огнём занялся, жарко разгорелся. В последний миг растворилось оконце на самом верху, повалил из него чёрный дым, снопы искр полетели, и мелькнул то ли пламени язычок, то ли хвостик рыжий беличий, да в лесу средь макушек сосновых и скрылся. Раздался затем крик истошный, отчаянный. Видно, обрела перед смертью голосок свой Златушка. После крика того терем оборотнев проклятый прахом рассыпался. Воротились тогда люди на поляну, Бланку забрать, по обряду схоронить, да не нашли никого.
Мало с тех пор лет прошло. На мельника зимой шатун-медведь набрёл, бока помял. Да не до конца заломал, успел тот от медвежьих когтей на мельнице укрыться. А деревня-то захирела вся. Люди в ней от хворей повымерли. Один мельник в живых остался. Уж не один, два века отмерил, а жизни-то конца-краю не видно. Не хочет его смерть к себе забирать.
Бродит он по селению у дворов пустых останавливается, заглядывает в окна разбитые, бормочет невнятное, с людьми невидимыми беседует. А по осени, в равноденствие, дожидается вечера тёмного, на поляну ковыляет, торопится. Затаится за кустом шиповниковым и любуется, как Бланка его, краса-доченька, в лунном свете с пригорочка подымается, да по поляне кружит-выплясывает, к луне-матушке рученьки тянет, улыбается. Налюбуется мельник и дальше в самую чащу лесную глухую идёт.
Там, в самой чаще, среди сосен да елей терем резной возвышается. Стоит на крыльце девица. Платье на ней алое, волосы жгучие чёрные в косы не собраны, до самой земли стелятся, очи ведьмины зелёные раскосые по сторонам зорко смотрят. Лежит у ног её волчище огромный. Сам-то серый, а на лбу да на горле пятна багровые. Тут же два волчонка малых резвятся, шалят. У одного-то глаза разные: карий да сапфировый, а у другого – цвета неба весеннего.
Хочет мельник ближе подобраться, да не подпускают его стражи хищные: филин, рысь, горностай, да с ними белка рыжая. Погрозит мельник кулаком, да обратно в деревню пустую возвращается.
