Автор: Снова Волчище серый на охоту ушёл, а Златка себе и надумала:
— Покуда Оборотень по чащобам лесным гуляет, схожу я на погост матушку попроведать. Угощенья принесу да помолюсь, чтоб и меня скорее к себе забрала.
Снарядилась Златушка, на крыльцо вышла. А сторожа хищные – филин, рысь, да горностай — уж тут как тут. За сироткой зорко наблюдают. Только обманула их Златушка. Белку Сосновку вперёд себя выпустила. Поскакала белка с ветки на ветку, лишь хвостик замелькал. Бросились звери её догонять. Белка со зверями в одну сторону, а Златка в другую побежала.
Кладбище у самого края леса стоит. Добежала Златка, остановилась у дерева отдышаться да первоцветов набрать. Смотрит: у камня могильного молодец-красавец стоит, головой качает, перстом ей грозит, будто упреждает о чём. Защемило сердце в груди, хочет Златушка ближе подойти — хмурится молодец, сильнее грозит. А потом раз – и пропал.
Протёрла глаза девонька, а на том месте, где молодец ей блазнился, куст сиреневый растёт, на который ленты узелками поминальными повязывают. Поклонилась сиротка кусту, ленту белую на ветке тройным узлом скрепила – о родителях, да о братце память. Хотела было дальше к матушкиной могилке идти, а тут мальчишки деревенские ей навстречу. Как увидели Златку, так давай рожи страшные корчить, прочь гнать: «Уходи, волчья прислужница, ведьма безъязыкая!
Камнями да палками едва не зашибли. Еле убёгла от них Златушка. Стала с тех пор людей чураться. Бродит ли по лесу дремучему, коль заслышит чутким ухом голоса человечьи, так в терем скорее спешит, от чужих глаз схорониться. На оборотневой половине укроется, книги рассматривает. Поначалу-то всё на картинки глядела, потом по буквицам стала пальцем водить. Пальцем ведёт, и кажется ей, будто книга сама рассказывает, все свои тайны поведывает. Либо в уголочке пристроится, головку набок склонит и слушает, как звёзды с бубенцами перезваниваются-переговариваются. А иной раз пересилит страх, за кустами спрячется и подглядывает за людьми-то. И хочется к ним, да знает, что нельзя на глаза показываться.
Меж тем лето весну сменило. Стал народ помаленьку оживать. Лето дождями, солнцем богатое, ягодами, грибами обильное. По всем приметам и осень добрая урожайная будет. Значит, можно свадьбы играть, жизнь новую зачинать. Чтоб подрастали детушки малые взамен тех, кого зима лютая голодная унесла.
Скоро праздник Серединолетия. Станут девицы хороводы водить. Станут хлопцы с девицами заигрывать, глазами подмигивать, хоровод водить мешать, круг разбивать. Бланка с подружками к празднику готовятся, ленты да бусы выбирают. Меж собою соревнуются, у кого наряд краше. Одна только Златка в мрачном тереме волчьем чахнет. Вот молвит ей Волчище:
— Уж половину года ты в моём тереме, Златушка. Хорошо ты мне служила. За добро и я добром отплачу. Отпущу тебя к человекам середину лета встретить.
Задрожала Златка:
— Видно погибели моей Оборотень хочет. Забьют меня до смерти люди добрые.
Как на мысли её отвечает Волк:
— Многие на празднике под личинами скрываются. Вот и ты из коры берёзовой маску сделай, лицо своё спрячь, чтоб не узнал никто.
Повеселела Златка, щёки раскраснелись, губы заулыбались. Со старых берёз высохших надрала коры, личину смастерила. А как день праздничный настал, надела ту личину на себя и к людям отправилась.
Гулянье на лугу возле реченьки бурной. На бережку костёр жарко горит. Там смолы да травы пахучие дурманящие жгут. Рядом бабы деревенские угощения разложили, кувшины с мёдом, со сбитнем, с крепкой брагою расставили. Детки в воде резвятся-ныряют, камешки со дна поднимают. Вот так и Данко – братец златушкин – нырнул, да видно девам речным приглянулся, утянули они его в самый омут. Сколько невод не закидывали, баграми не шарили, так и не нашли Данко.
Тут же парни и девки молодые забавы выдумывают: кольцо золотое в ладонях прячут, а то по парам разделятся, в ручеёк играют. Поначалу-то опасалась Златушка, кабы не заставили её личину снять, себя показать. А потом видит: и другие люди в масках ходят неузнанные, либо углём, или другой краской так размалевались, что лица не видать. Успокоилась сиротка. Нарвала цветов луговых, села под берёзонькой венки да браслеты плести. Плетёт да по сторонам посматривает, как народ веселится. Девицы перед хлопцами красуются. Хлопцы перед девицами свою удаль выказывают. Вокруг мельниковой дочки женихи так и вьются: и лицом она пригожа, и фигурой статная, грудь высокая, пышная, и приданое знатное. Кажется Златке, будто средь парней деревенских и молодец-красавец мелькает, что суженым её нарекался. Да только всё вдалеке где-то, не подходит близко, али в маске не признаёт.
Начало солнышко к западу клониться. Захмелели хлопцы, осмелели. Каждый норовит свою милую от подруг отбить, в сторонку увести. Стали и на Златку заглядываться, а она головой качает, глаза опускает. Отправились молодцы восвояси посговорчивей дружек искать, а один не отступает, к Златке подошёл, ковш с питьём подносит:
— Что же ты, красавица, весь праздник под берёзкой сидишь? Сладостями не угощаешься, забавами не забавляешься?
Маска золочёная половину лица скрывает, да голос волчий под ней не спрячешь. Вздрогнула Златушка, не смеет воле оборотневой противиться, ковш взяла. Аромат от питья пряный. От глоточка разум затуманило. Сжал Оборотень руку её крепко, в жар Златку бросило. Повёл её в круг хоровод водить.
Как смеркаться стало, парни с девками новую затею придумали – в жмурки играть. Вот выпал черёд Златке водящей быть. Завязали ей глаза платком тёмным, да противосолонь раскрутили. Стоит сиротка на месте, голова кругом идёт, не знает, куда двинуться. Со всех сторон смех да шушуканье. Тут колокольчик рядом зазвенел. Бросилась она на звон, руками перед собой шарит, да поймать никого не может. А колокольчик уж в другом месте позвякивает. Златка – за ним. И там пусто уже. Ловит-ловит Златушка, да неловкая она, изловить никого не может, все от неё уворачиваются, а колокольчик, знай себе, заливается.
Колоколец позванивает, Златушку подманивает. Стали под ноги кочки попадаться, идёт за колокольцем сиротка, на кочках спотыкается. А по плечам да по волосам, то ли ветви мохнатые, то ли ладони чьи-то поглаживают. Смех да песни стихли давно. Думает Златка: «Уж не Кикимора ли меня морочит? Люди-то честные, поди, по домам уж разбрелись?» — Хотела платок развязать, а тут за спиной тихонько звякнуло. Обернулась она да за плечи молодца обхватила, чтоб не вырвался. А тот её обхватил, к себе крепко прижал.
Чувствует Златушка, как грудь его вздымается, слышит дыхание обжигающее. Взволновалась она. Воздуху ей не хватает. Во рту пересохло. Сама вцепилась, руки не разжимает. На рубахе ногтями дыры порвала, на теле царапины до крови провела. А тот к самому уху наклонился, шепчет: «Поймала ты меня, Златушка». – Повязку с неё снял. Видит сиротка: не красавец-жених, Волк перед нею стоит. Посмеивается, в темноте глазищи под маской у него светятся.
Просит Волчищу одними губами:
— Отпусти меня, Серый Волк.
Нахмурился Волчище:
— На короткий срок я тебе волю дал. Пора, Златушка, обратно в терем возвращаться.
Хотела бы сиротка к людям убежать, да Волк личину отнял. Без личины в деревне показываться нельзя. Вернулась в терем. По горнице бродит, всё места себе не находит. Душно ей в горнице. Щёки огнём пылают. Спать легла – постель горяча кажется. Наконец, распахнула Злата окно настежь, ветерок летний её освежил.
Ночь середины лета — время девицам на женихов ворожить. Положила сиротка под подушку гребень да загадала: «Суженый-ряженый, причеши мне голову». – Не успела глаза сомкнуть, молодец-красавец ей явился. Гребнем волосы Златке расчёсывает, слова нежные приговаривает, поцелуями сладкими рученьки, да шею, да грудь покрывает:
— Скоро совсем моя ты станешь, Златушка. Люб ли я тебе?
Златка во сне головой кивает.
— А коли люб, так обойми меня.
Обвила она молодца руками, а тот снова говорит:
— Коли люб я тебе, так поцелуй меня.
Разомлела Златушка от ласк. Губами своими к устам его тянется.
.
.
