Автор: Официантка умчалась от столика одновременно с прозвучавшим по-новому, но старым вопросом:
– Насколько?
– Сильно, – в этот раз словарный запас Николаса пустым не был.
– Давно?
– Хочу…
– Давно? – бровь Катрин приподнялась. Теперь прищурился уже топазовый глаз. Сапфир вылил ему на голову водопад льда.
– Очень, – Николас Руссель не совсем понимал, чем разозлил в этот раз Катрин, но постарался ответить первое, что на ум пришло.
– Сколько? – напрасно он сказал новое слово. Катрин задала НОВЫЙ вопрос.
– А? – Николас с ответом, очевидно, не нашёлся.
– Сколько? – Катрин придвинулась ближе. Поставила на стол кружку с кофе. На дне остался лишь осадок.
Глухой стук керамики о дерево прозвучал набатом для его не слишком вменяемого рассудка. Зато перестало звенеть в голове, а болезненный спазм обратился плотностью и теснотой. В паху больше не болело – теперь там жглось и песком скоблилось, словно осадок от горячего кофе вылили в ширинку. Растворимый кофе Николас Руссель никогда не пил.
– Два дня, – вкус крови во рту усилился, по подбородку потекло.
Что «два дня»? О чём он говорил? Николас Руссель не понимал.
– Ваша карточка, – официантку определённо стоило бы либо отправить на выходные, либо… – Ваш заказ составил…
– Мало, – не понятно за кем фразу закончила девушка: за ним, Николасом, или же за официанткой. Дыхания лишились оба.
Только Руссель в этот момент сглотнул собственную кровь со слюной и прижал там, где было плотно и тесно, а официантка совершенно побелела, точно готова была в любой момент грохнуться в обморок.
– Пойдём, – она медленно поднялась и наконец смежила веки.
Наваждение рассеялось. К нему вернулась речь, но не способность думать:
– Куда пойдем?
– За мной. Ты же хочешь? – ухмылка-оскал превратилась в улыбку.
– Хочу, – послушно повторил Николас. Он ведь не ошибался в значении вопроса?
– Тогда следуй за мной. Рабы не могут ослушаться госпожу, – Катрин уколола его янтарно-синим.
– Да.
Ну, а чего он ожидал? Он влюбился в малознакомую женщину и почти тут же признался. Катрин определённо не была обыкновенной, а у необыкновенных свои заскоки. Хотя Николасу было плевать. Если Катрин Идо ответит на его чувства, если примет его, он готов был стать даже рабом.
Однако на его согласие и готовность Катрин вновь нахмурилась, резко остановилась:
– Послушные рабы неинтересны. Оставайся.
Разноцветные глаза на мгновение вспыхнули ярко, прижгли его и отступили. Мужчину полоснуло. Длинно и медленно. По горлу.
Язык пытался произнести послушное «да», но рассудок выпалил «нет». Если Катрин уйдёт, двухцветного мира у него больше не будет. Не будет боли, спазмов. Не будет тесно и плотно.
– Нет, – глотать собственную кровь было неприятно.
– Что «нет»? – спросил топаз. Сапфир закрылся в ухмылке.
– Не останусь, – Николас хотел стереть с подбородка мокрое, но рука не дотянулась – стукнулась о столешницу снизу, упала назад – в пах.
Он не колено сжимал? Николаса обожгло изнутри. Всё это время он… прилюдно… на глазах у многих…
– Приятно? – теперь ухмылялись ещё и губы женщины.
– Да, – Николас Руссель прочувствовал сотрясающую тело дрожь, проникся ей.
– Хочешь? – вопросы водили по кругу, точно наматывали его нервы удавкой на шее.
Николас внезапно почувствовал, как на нем защёлкивается тяжёлый карабин, а поводок в руках держала Катрин Идо.
– Хочу… – теперь уже было не важно, о чём его спрашивала Катрин, о чём он сам отвечал.
Теперь важными остались только ошейник, поводок, ухмылка сияющих глаз и медленное:
– За мной.
В машину он сел на автопилоте, или, скорее, на привязи. Хотя, если бы Катрин закрыла за собой дверь и стартанула с места сотню километров в час, Николас бы на поводке за ней побежал. И вовсе не потому, что хотел подчиниться, а потому, что ХОТЕЛ.
Всего хотел. Без разбора и выбора. Без вариаций.
Он хотел двухцветный мир. Гипнотический и жестокий. Злой.
– Я больше спрашивать не буду. Примешь? – она завела мотор. Ауди взревела.
– Приму, если станешь рассказывать, – цепной пёс тоже имеет права голоса. Хотя бы гавкать. Николас именно так себя сейчас и чувствовал.
– Истории не моё, – первые пару перекрёстков остались позади незамеченными, будто женщина включила себе «зелёный коридор».
– Мне истории не нужны, –Руссель сидел, как на иголках. В штанах тянуло и не слишком приятно хлюпало. Таким возбуждённым он себя ни разу не помнил.
– А что тебе нужно? – Катрин переключила передачу резко, будто затвор пистолета передёрнула. Ауди вырвалась вперёд в потоке машин.
– Ты? – Николас Руссель постарался ответить честно. Но что-то изменилось. В нём. В Катрин.
Когда он признавался в симпатии, видел перед собой молодую женщину. Пусть до слепоты прекрасную, но всё-таки обыкновенного человека. Сейчас же Катрин Идо казалась ему скорее богиней…
.
.
