Автор: Раскосо посаженные далеко друг от друга глаза фавна уставились на неё словно белесые бусинки, лишённые зрачков и радужек. Обсмоктанные сосульки волос свисали с его подбородка и козьих ушей.
Всё голубое лицо фавна под синим светом луны, выглядело ужасно, но фавн был добр, и Офелия его не боялась.
— А-ха-ха-ха, — принимая стрекочущую на его пальце фею, улыбнулся фавн. — А-а-а, она верила в вас. Верила с самого начала! Она так рада, что вам это удалось… Оставьте себе ключ. Он вам скоро понадобится. Да!.. И ещё чуть не забыл. Вот вам кусок ме-ела… Скоро мы прогуляемся по семи окружным садам вашего дворца, моя маленькая королева…
— А почему я должна вам верить?
Фавн заскрипел, затрясся всем телом, как уродливая овца.
— А зачем же маленькому, бедному фавну обманывать?..
***
Мать, тяжело вздыхая, ворочалась во сне. Офелия приподняла покрывало и спрыгнула на пол марасдуги. Уродливая кафельная плитка в ванной с пустой бадьёй, вся запачканная чем-то чёрным, отколовшаяся и побитая, тускло поблёскивала. Большое запачканное окно, круглое словно луна, горело в полутьме ванной.
Офелия закрыла за собой поведённую дверь и раскрыла книгу, которую ей дал фавн.
— Ну-ка, покажи мне, что сейчас происходит?
Книга окрасилась в багрово-красные пятна. Кляксы на её страницах начали медленно течь, размазывая карминные пятна. Кровь, кровь… Её жирные потёки заполонили страницы.
Офелия захлопнула книгу, бросая её, услышала стон матери, подбегая к двери. Открывая её и глядя на лужу крови, на кровь, струящуюся по ночнушке матери, стояла парализованная. Она смотрела, как мать протягивает к ней окровавленную руку.
— Офелия… п-помоги мне…
***
Ее поместили в отдельную комнату, потому что доктор сказал, что ей нужно теперь спать отдельно, а матери отдыхать. Отошли воды.
Наступила вновь ночь. Синяя луна творила призрачные густые тени. Скрипели доски в половицах. Офелия распахнула глаза, глядя как что-то корявое, чёрно-синее приближается к ней из темноты.
— Вы не выполнили задания, — проговорил Фавн.
— Да. Потому что моя мама больна…
— А-а-а! — махнул рукой Фавн. — Это не оправдывает вашу небрежность. Посмотрите… — протягивая ей корень, сказал он. — Это корень мандрагоры. Это растение… которое мечтало стать человеком. Положите его под кровать вашей матери в чашу со свежим молоком. Каждое утро давайте ему по две капли крови. А теперь, — беззвучно хлопнув в ладоши, разулыбался фавн.
Улыбка вышла жуткой.
— Мы больше не можем терять времени! Скоро наступит полнолуние. А-а-а… возьмите себе в спутницы моих помощниц, — передавая ей небольшой деревянный футляр, протянул его фавн. — Вы отправитесь в очень опасное ме-есто. Будьте осторожны. Существо, спящее там… не-е-е че-ло-век… А-а-а! Принцесса, вы увидите роскошные яства. Но не ешьте и не пейте ни-че-го!! Абсолютно ничего! От этого зависит… ваша жизнь…
***
В книге говорилось: “С помощью мела… нарисуй в любом месте своей комнаты дверь. Как только дверь откроется, установи песочные часы. Феи проводят тебя. Ничего не ешь и не пей, и возвращайся до того, как упадет последняя песчинка”.
Мел скреб в её руках шершавую залитую лунным светом стену. Офелия тронула нарисованную ею дверь. Она не двинулась.
Ничего не происходило.
И вдруг мел на стене начал шипеть и пениться, проедая камень. Офелия тронула дверь. Плита в нарисованный ею лаз со скрежетом и гулом подалась вперед, открывая проход в красные кроваво-красные стены. Она поставила стул, опустив его на жёлто-белую плитку этого странного и уродливого зала, и спустилась.
Красные кровавые стены и испачканная кровью жёлто-белая плитка, как на шахматной доске в клетку, казалась дикой и безобразной. Большой высокий свод под красно-кровавым куполом и колонны, — серо-буро-красные, словно запекшаяся кровь.
Коридор вывел её в большую комнату со столом уставленным роскошными блюдами: буженина в ананасах, персики в хересе, шоколад со сливами, красивый большой виноград, — спелый и сочный, — рыжие тыквы, кроваво-красные пироги с клубникой и вишней. А за столом сидело оно, — положив свои длинные худые руки на стол перед блюдцем с глазами. Абсолютно белое. Кожа была почти что розовой. Но только местами.
Офелия протянула руку и взяла блюдце. Красные вынутые из глазниц глаза были отвратительно-скользкими, ещё живыми. На голове чудовища не было носа, но был небольшой открытый рот, испачканный рыжей кровью. На розово-белой коже, он казался ещё отвратительней, чем глаза на блюдце. А на том месте, где они должны были бы быть, зияли чёрные точки глазниц. Но так близко друг к другу, что безносое лицо чудовища, казалось ещё уродливей. Пустые глазницы, в которых зияли кровью дырки от глаз, также были в потеках засохшей крови. Офелии подумалось, само Оно сделало с собой это или ещё кто-то. Она увидела фрески, где безглазое чудовище убивает детей, протыкает их кинжалом, держит за ноги. Офелия охнула, глядя на большую гору обветшалых детских ботинок, пылящуюся возле камина, и открыла небольшой деревянный футляр, выпуская разноцветных фей: зелёных, грязно-красных и тёмно-синих. Их крылья не были прозрачными, а такими же, грязно-красными, синими и зелёными. Феи, резвясь и сверестя, подлетели к большим замкам на стене. Одна из них махнула ручкой, показывая ей, что нужно вставить ключ.
.
.
