Автор: На глаза Молину попался палец низенького канадца с облизанными и помазанными словно салом волосами. В грязном твидовом пиджаке он выглядел словно так, как описывал его Котелок.
— Где?
— Вот, — указал он.
Меж наваленной груды металлолома и кип газет выглядывал широкий заступ. Туда и указывал палец Хорька.
— Это не ледоруб.
— Самый настоящий, — морща нос, впился в него глазами Хорек. — Называется… пиолет!
Молин выкинул пиолет по дороге и продал часы первому встречному.
Возвращаясь в Накаяму, он думал о безумных глазах Котелка, когда они впервые заговорили о большом деле.
— Мы должны её сжечь. Мы должны сжечь эту сучку! У нас всё получится. Я думал, что будет сложно. Но не думал, что всё будет так просто! Парень. Я расскажу тебе… Я расскажу!..
— Какая она сучка? — уронил Молин.
— И об этом тоже. Но сначала… Сначала я тебе покажу! Ты принес? Давай! Вставляй этой девке, пока она не поняла куда девать яйца!
— Ты поменял экранировку…
— Шутишь? Пока ты ходил за симстимом, я сумел собрать и разобрать её полтора раза. Синхронизируй…
Молин подсоединил очищенный под накопитель симстим и пробежался пальцами по деке.
— Отлично!
Комнату пронзили светло-зелёные лучики. Белые, синие. Некоторые из них, красные, изгибались, отражаясь от невидимых преград, как и другие. Котелок прошёл в середину конструкции и махнул ему. Молин вошел в сетку охранной системы Хром. По его лицу скользнул фосфоресцирующий луч и выпрямился, расходясь на две ветки в дальнем конце одного из углов комнаты.
— Ты взломал её?
— Да. Но это было предварительное сканирование, — взахлеб заговорил Котелок. — Все будет просто! Ты даже не представляешь насколько просто. Она там одна! Ни одного оператора! Обычно Хосака не поступает так. Но, — развел руками Котелок, и с силой сомкнул ладони, — она одна! Там никого нет! Время от времени она заходит, проверяет. И снова оставляет её… Никого кроме неё! Кажется, она меня не засекла. Нет, не засекла…
— Как ты это сделал?
— Состряпал телефонный звонок одного из операторов Хосаки, — сощурился нейромант. — Потом попросил сказать мне циферки на таком маленьком чёрном приборчике, который стоит на каждом столе охранной системы. Секьюрити ни хрена не мыслил в игрушках. Зашел в большие железные ящички и снял копии льда. Вот, гляди. Большинство систем работает так! Но она не дура! Она у неё нелинейная…
— Вёсла не мешают, — заглядывая ему в лицо, спросила Сатори. — Шевели поршнями…
— Не поршнями, а поршнями, — поправил ее Молин.
— Блин, Молин. — Сатори уменьшила шаг. — Ты такой здоровый…
— Иными словами, ты не знаешь какая она…
— У всей Хосаки они одинаковые.
Котелок сел за деку в центре комнаты, поставил опсис между колен и начал трогать когтем лучи, перебирая их в различных последовательностях.
— Я не я буду, — скрипя зубами, — если не прорублю в этой глыбе большую дырку, — сказал Котелок.
— Как правило, за пробитой стеной, соседняя камера, — выдыхая дым и устраиваясь на диване, переместил симстим со лба на глаза Молин.
Он плёлся за ней вот уже пятнадцать минут. Она тащила его за собой по липким мостовым.
— Ветер мешает.
— Хорошо, что не сдувает, — снова набирая скорость, отмахнулась Сатори.
Он натянул капюшон и безропотно следовал за нею, нагибаясь вперёд.
— Может быть это потому, что ты не видел Дом голубых огней?
Сатори пошла медленнее.
“It could happen here to-day. It could happen here to-o-day, — звучал в голове Молина голос Лили”.
— Ты уникальный потребитель, — говорил он. Сатори его не слушала. — Зачем ты это делаешь?
— Деньги не падают с неба. Я хочу глаза как у Лили Спот. Она самая красивая звезда симстимов. Ты её знаешь?
— Её давно нет…
— Ну и что? Я буду новой…
Потом они сидели на кремово-белых диванчиках, и пили кофе. И к ним присоединился Котелок. Но он не стал садиться с ними за один стол, а выбрал самый дальний от них за спиной Сатори.
— Ты такой бука, Молин.
— Какой?
— Все время молчишь, — улыбнулась она и перемешала ложечкой сахар. — Хоть бы сказал что-нибудь…
— Рассказать анекдот?
Она молча ждала.
— Ты ведь не хочешь этого, — глядя в глаза Сатори, спросил он. — Ты сама неважно выглядишь.
— Я? Нет. С чего ты взял?
— Может это оттого, что все мои мысли связаны с тем, что говорит Котелок…
— А что он говорит?
— Не в этом дело…
Молин приложил к губе ложечку.
Принесли кофе.
Он снова слушал симстим. А Котелок ломал лёд в симуляторе копии отснятой с магнитных носителей ОП Хром.
— Она торговала такими препаратами, что одному чёрту-дьяволу только известно по чём фунт лиха достался тому, кому она их продала. Ты думаешь, она душка? Я покажу тебе как она выглядела раньше. Она до сих пор держит в качестве надирания задниц свой образ. В системе. Во льду. Такой, какой она была раньше. Из-за того, что сама употребляла свои снадобья. Из-за чего она его держит ещё? Хрен её знает! Говорят, из-за того, что у неё не только физика, но и голова двинутая. На всю плоскость. Тебе надо увидеть это лицо. Держу пари, у тебя откажут клапаны.
Котелок при этом смеялся сардонически.
— И эти чёртовы батарейки. — Он рассказал Молину о парке и о скамейке. И об экзоскелете. — Хоть бы… кто-нибудь подошёл, да поинтересовался: “Ты как? С тобой все нормально?.. Ты заснула?.. Или навсегда отрубилась?”
.
.
