Призрак нашего времени

— А вы, почему не танцуете? – раздался певучий голосок за его спиной.

— Где же здесь танцуют? – в ответ спросил он, обернувшись. Стоявшая за ним милая девушка, консультант при фирме, удивлённо вскинула брови:

— Так вот же, прямо перед вами. Давно уже танцуют.

— Простите, я думал это какие-то спортивные соревнования в нелепых движениях – шутовство, — и он взглянул на девушку в упор. Та отшатнулась, на лице отразился испуг, и она, будто оглушённая, отошла в круг танцующих и только тогда услышала грохот музыки и завертелась в её ритме. Через какое-то время она припомнила слова подруги, которая уже пыталась пообщаться с мастером: «У него в глазах нет места для нашей жизни. Там что-то другое – мир полный нечеловеческих страданий. Он нездешний, он не человек». Тогда все дружно посмеялись над молодой дурёхой, не отличавшейся, впрочем, большим умом. Но теперь и другая, вполне продвинутая особа, засомневалась в принадлежности Германа к миру людей. Уж очень полон, оказался его взгляд каким-то потусторонним, холодным светом, без малейших признаков желания к потеплению. Танцы продолжались, а к Мастеру, между тем, подсел директор и наполнил бокалы напитком из большой треугольной бутылки:

— Скучаешь, профессор. А мне, признаться, давненько не было так весело. Даже покривлялся вместе с молодёжью. Ты-то чего сидишь? Выбрал бы себе подружку, она тебя и закружит по залу. Ты ведь не женат?

— Был женат, но очень давно. И кружиться я умею, но у вас таких танцев, как вижу, нет. А скакать, будто ты дикарь, человеку не пристало.

— Тут я с тобой согласен. Самому нынешние половецкие пляски не по душе, но делать нечего – весь мир будто сбесился. Дикари отдыхают, когда либеральная демократия пляшет. Слушай, Герман. Я всё хочу спросить – ты, где живёшь-то? – напрягся директор.

— В гостинице, недалеко от конторы. Зачем спрашиваете? – Мастер чуть-чуть оживился.

— Ну, почему же ты молчишь? Ведущий специалист, мы можем тебе квартиру купить, а можно и дом, как пожелаешь, — щедро развёл руки директор.

— Нет, мне ничего этого не надо. Я и жить здесь не собираюсь, — отверг заманчивое предложение собеседник.

— Что, наверное, уже есть предложения работы? Оттуда…, — шеф указал пальцем в потолок.

— Никаких других предложений я не приму. Я работаю у вас и мне этого достаточно. Вот закончу новую программу, а там будет видно, что делать дальше. Работой и жизнью я вполне доволен, а какой срок пребывания здесь мне определён, и сам не знаю.  

Подвыпивший директор пропустил последние слова Мастера мимо ушей и сосредоточился на известие о работе над новой программой:

— И как скоро мы увидим, услышим о твоём новом изобретении?

— Новизны там немного – это собственно продолжение старой игры, но правила несколько другие и последствия действий клиентов станут уже не столь предсказуемы в их невинности. Всё будет зависеть от индивидуальности характера и воспитания человека, а также от смирения или необузданности нрава.

 Разговор на этом закончился, уставшие от быстрых движений люди возвращались к столу, и директор поспешил занять своё место в голове пиршества. Праздник закончился далеко за полночь, но никто больше не озаботился присутствием на нём Германа, а утром никто не помнил, был ли он на вечеринке и говорил ли какие-нибудь слова.

К концу следующей недели все центральные газеты нашего района объявили о запуске в продажу продолжения программы «Убей врага». Но ожидаемого ажиотажа вокруг этого события не произошло. Нет, программу покупали, несмотря на очень высокую цену диска с записью, но делалось это незаметно, клиенты не толпились в фойе, на улице, а по какой-то неизвестной договорённости, о некоей очерёдности, они поодиночке проникали в кабинет Германа, всё также записывались в журнал учёта, получали товар с именным кодом для просмотра… и быстро исчезали. Чего-то они боялись, будто обстряпывали тёмное, мерзкое дельце, но страшились разоблачения и даже, наверное, стыдились своего нравственного падения, привычки к смертному греху – желанию убить врага, и если бы не регистрация своего собственного я, предусмотренного фирмой, они бы никогда не пришли сюда, а постарались прислать кого-нибудь со стороны. Они ещё не понимали, что представление их вины перед обществом, и ещё кем-то свыше, предопределенно заранее хитроумной задумкой Мастера – записью соответствующего кода (точной копии номера идентификации личности в её удостоверении) на право исполнения действий, возможно, преступных. Грех этот был никому неизвестен, но он растлевал душу и, не находя себе наказания, затягивал петлю самобичевания – оставалось выбить опору из-под ног и это ожидание скорого падения в бездну, как и страх исчезновения в ней, притягивал раненные сердца к поиску путей избавления от страшных мыслей в продолжение программы «Убей врага». И потому первыми, в этой негласной очереди покупателей игры, стали пользователи предыдущей половины программы, ищущие выхода из тенет ранее приобретённого безумия.

Может быть, кто-то и предполагал, что из этого всего получится, а многие другие решили – игра, она игра и есть, невинное это занятие скоро закончится, появятся занятия более серьёзные, настоящие, а не виртуальные, всё станет на свои места, возобновятся дружба и любовь между людьми и снова всё будет по-старому, по-доброму – хорошо. Занятия появились, но всё в том же мире, где люди учились жестокости, и продолжение обучения этой несложной науке опять привлекло внимание жителей города. Но даже те, кто уже с головой окунулся в мир условных побед над врагом, считал это занятие временным увлечением своего разума и даже развлечением.

Гром грянул уже через несколько дней после запуска новой программы. Директор крупного автосервиса вошёл утром в контору и, поздоровавшись с секретарём, закрылся в кабинете, предупредив, чтобы его не беспокоили в течение часа. Так и происходило; секретарша хранила покой начальника, посетители ждали или расходились по другим делам. Но время безмолвия, от шефа должен был поступить сигнал, затягивалось – пошёл второй, а потом и третий час оцепенения, но звонок вызова молчал, и дверь тоже не открывалась. Нетерпеливые посетители волновались и секретарь, приоткрыв дверь, заглянула в кабинет и тут же отпрянула в сторону и, потеряв дар речи, махала рукой в сторону дверного проёма. Народ кинулся туда, но уже на входе все остолбенели от ужаса. Прямо перед ними, на рабочем столе, лежал директор предприятия, совершенно голый, с распоротым животом, откуда вывалились внутренности, пол кабинета был залит кровью.

Вызвали полицию, скорую помощь, секретаршу пытались привести в чувство, но лицо её лишь слегка меняло гримасы ужаса и ни единого слова посетители, а потом и полицейские добыть от неё не смогли. Её и шефа увезли в больницу, сыщики половину дня осматривали кабинет, опрашивали сотрудников и так уехали с недоумением на своих, загрубелых от нелёгкой работы, лицах.

В этот же день, в дальнем конце города, с опоры электрической линии – деревянного столба, свалился опытный электрик, чинивший повреждённый участок электропроводки. Прибывшие на место полицейские обнаружили, что страховочная цепь, удерживающая мастера на столбе, была аккуратно подпилена и потому не выдержала груза мужского тела. Мужчина упал с высоты и разбил себе голову о камни тротуара. В бригаде электриков, где он трудился, отзывались о нём хорошо – пил редко и дело знал, но все, в один голос, говорили о неблагополучном положении в его семье, мол, жена требовала развода, а он того не желал – очень любил свою маленькую дочь. Последнее время был очень печален, молчалив, но к работе относился ответственно и задания выполнял вовремя и качественно. Жена его, когда следствие взяло её в оборот, вела себя подозрительно, мялась с ответами, невпопад лила слёзы и когда её предупредили об ответственности за дачу ложных показаний – раскололась и представила сведения, перевернувшие все каноны полицейских дознаний в поисках состава преступления. Она рассказала, что хотела развестись с мужем, у неё появился любимый мужчина, но муж не соглашался на развод, а суд не находил должных оснований для вынесения решения в её пользу. По совету подруги она купила диск с программой «Убей врага», и стала искать меры воздействия, которые нужно применить к мужу для его устранения на пути к свободе. Там ей посоветовали подпилить звено страховочной цепи, что являлась необходимым инструментом рабочей деятельности мужа. Так она и поступила, но совершила все эти преступные действия на экране компьютера, а не в самом деле. Наяву на такое злодейство она бы никогда не решилась. Полицейские не поверили её нелепому признанию и проверили дело по сути, однако никаких явных признаков преступления обнаружить не удалось. В доме нашли ножовку по металлу, но следов распиливания цепи на ней не оказалось, таковы были результаты тщательной экспертизы, да и свой рабочий инвентарь муж никогда не брал домой, а оставлял на работе, в шкафу. В рабочем цеху сослуживцы его супругу никогда не видели. И хотя мужчина погиб, жену даже не взяли под стражу – полицейские понимали, что признание женщины в том виде, как оно было сделано – абсурд, а реальных доказательств не существовало, а суд не примет дело в виртуальном режиме доказательства преступления.

Помог сыщикам необычный случай, положивший начало понимания необычности целого ряда происшествий, произошедших в последнее время, где совершались явные преступления, но их состава не было выявлено, и злоумышленники не найдены. На глазах сотрудников ДПС красивый автомобиль, проезжавший мимо поста ГАИ, вдруг, изменил направление движения и врезался в бордюр с такой силой, что сразу превратился в груду искорёженного металла, а водитель, к удивлению стражей порядка, остался цел и невредим. И всё бы это осталось записью в протоколе автоинспектора, как частный случай виновности водителя, не справившегося с управлением автомобиля, если бы, через некоторое время, в отделение милиции не пришел сын владельца разбитой машины и не рассказал историю подготовки этой аварии, в правдивость которой трудно было поверить, являясь человеком разумным.

Молодой человек учился в университете и казался вполне адекватным к нормальной жизни и не верить его искреннему раскаянию в содеянном и горьким слезам, сопровождающим слова, не находилось причин, если бы всё это свершилось в реальном мире. Парень рассказал, что с отцом у него возник конфликт из-за этой самой машины. Отец не разрешал ему садиться за руль, хотя он и имел водительские права, оправдывая свой запрет малым опыт сына в вождении автомобиля и тем, что он сам в своей молодости не мечтал даже о мотоцикле, а на занятия в университете можно ездить и на автобусе. Но многие друзья приезжали к месту учёбы на собственных «тачках» и молодого человека мучила зависть, а упорство отца породило некоторое отчуждение в их отношениях. Попытки спасти своё положение первого на курсе студента, чего нельзя нынче сделать без преуспеяния в материальной части жизни, он перенёс в виртуальный мир новой программы, купленной в магазине «Виктория». Компьютер посоветовал ему вовсе избавиться от машины, разбить её, а чтобы доказать отцу, что тот сам является плохим водителем, тогда пусть он и попадёт на ней в аварию, да такую, после которой автомобиль нельзя будет восстановить. Сын согласился, но, не будучи по натуре жестоким человеком, оставил за отцом право остаться живым.

.

.