Автор: Мима расстегнула свой бомбер, Пташка молнию на своей косухе. Под ней у неё была армейская серо-бежевая майка на голое тело и собачьи метки в виде оловянных пластин на цепочке.
— Ты служила?
— Было дело.
— Оттуда? — показала себе на шею Мима.
— Я давно в отставке, — сказала Милен, подключая троды к повязке на её голове. — Работала парамедиком. Отслужила два года. Конец войны в Чаньша. Капитуляция. Наши просрали Кентукки и ещё два штата, из которых срочно вывели свои войска. Последний писк тётки, — жуя жвачку, сказала Пташка, растягивая в улыбке свои напомаженные огромные губы. — Войны… Никто не выиграл. Всё только загнулось. Даже эти долбанные дороги. Не говоря уже о цивилизации. Попадаются отдельные оазисы. Но в них воняет туалетной водой и разбоем. Откинь голову. Даже лазерный пистолет найти сейчас сложно. И с лазерным прицелом тоже. Мне ненужно. Друг спрашивал. — Пташка аккуратно положила её голову на опалубку, поправляя чёрную махровую повязку. — Меня этому фокусу научил один оператор в штабе. Я могу зайти в память только имплантатов. Твои нейроны меня не пустят. Разве что вытекут мозги или я сгорю.
Мима расслабилась, расслабила плечи и руки, чувствуя на своих висках мягкую влажную слизь присосок от тродов.
— Синапсы в порядке?
Мима отрицательно покачала головой.
— Не… знаю.
— Ладно, увидим.
Мерно дышал мех в разложенной сумке парамедика, отмеряя вздохи Мимы, горели индикаторы на панели инструментов в миниатюрной голопроекции. Пташка надела повязку с тродами, втыкая иглу с катетером себе в вену. По клапану потекла какая-то серо-бурая жидкость, заполняя собой катетер в перегнутом шнуре, быстро вьясь по перегнутым и свернутым в кольца клапанам, ударилась под вену Пташки.
— Вхожу, — сказала Милен, закрывая глаза.
***
— Как она там? — перегибаясь через её спину, спросил Капут.
Мима полусидела с закрытыми глазами, полу в дрёме, полу нет. Пташка расслабленно опустила колени, держа на них руки. Тонкие бегающие по клавиатуре пальчики, плясали в ритме чакона.
— Ничего себе, не профи…
— Отойди… отойди, Милс, — сказала одними губами Пташка.
Капут попятился. Он слышал её шёпот.
— С синапсами всё в порядке, — наконец глухо выговорила Пташка. — Сканирую на повреждения баз данных… Три директории повреждены. Мусор.
— Что? — сказала Мима.
По бритым вискам Пташки потёк пот.
— Пока беспокоится не о чём, — нагибаясь над Мимой, произнес Капут.
— Тебя зовут Милс?
— Звали. Тише. Мы её отвлекаем.
— Что значит мусор? — переспросила Мима.
— Директории под названиями “Мусор” повреждены, — бегая по клавишам с закрытыми глазами, вымолвила Пташка. — Три штуки. Все повреждения внешние. Проникали с серверов Масаюмы. Шлюзы ДНС-портов не определены. Но я могу… Погоди! Здесь кто-то оставил ловушку. Вытаскивай меня, Милс!
— Вытаскивай! — крикнула Мима.
— Я не уме… не знаю, как! Я не знаю!..
Подбородок Пташки затрясся, руки безвольно упали на троды и деку.
— Вытаскивай её, Милс!
— Я знаю, как! Я не умею!
Из-под тродов на бритых висках Пташки потекла сернистая белая жидкость.
— Просто выдерни шнур!
— Какой? Этот?
— Нет! От деки!
— Этот?
— Нет! Выдергивай! — крикнула Мима.
***
Пташка с трудом разлепила глаза.
Мима поднимая её веко с западающим глазом, посветила медицинским фонариком в зрачок.
— Анафилактический шок. Ещё бы чуть-чуть и…
Капут стоял, опустив плечи. В его руках был провод от Оно-Сендай. Он шумно выдохнул, опускаясь на пол.
— Отк… откуда ты знаешь? — сказала Пташка, приходя в себя. Её глаза по-прежнему делали попытку закатится, обнажая белые белки. — А если бы… не… не сработало?..
Мима осторожно потянула иглу с катетером из её вены, разливая жидкость всё ещё поступающую в иглу.
— Я колола Лёд. Я вспомнила, — сказала она, беря с раскладного столика шприц. — Я вколю тебе адреналин.
— Д… давай…
Молча сидели. Капут перепугался больше всех. Очевидно, он питал какие-то чувства к Пташке, — больше, чем дружеские, но не признавался.
Снова сидели молча. Капут промокал ваткой, смоченной в спирте, набухшие виски Пташки. Мима наблюдала за этим трогательным, но бесполезным занятием. Прошло около получаса, прежде, чем Пташка наконец открыла глаза. Моргая от яркого люминесцента, протерла ваткой себе раскусанную до крови губу:
— Рада… рада, что в твоей башке щёлкнула какая-то байда и ты вспомнила. Я чуть кони из-за тебя не двинула, — наливая трясущейся рукой спирт в крышечку алюминиевого термоса, прохрипела она. — Милс, подай флягу. Кто мог оставить в тебе это дерьмо?
— Не знаю. Пока не знаю. Сведения сбивчивы. Вторичное повреждение файлов. Но думаю, я смогу всё сама наладить.
— Клево. Я больше в тебя не войду.
Милс подал флягу с водой, и Пташка развела спирт, одним махом выпила.
.
.
