Дар

-Я никогда не стояла на коньках, — смущаясь, сказала она.

Стадион «Медео» встретил огромным количеством людей и грохотом музыки. Они катались, падали, смеялись и вновь становились на коньки. Присев на скамью отдохнуть, Динмухамед почувствовал, как неожиданно навалилась грусть. Здесь, будучи детьми, он впервые встретил своего друга Дениса. Тогда его удивило настойчивое желание незнакомого мальчишки научиться стоять на коньках. Видел, как тот падал, ушибался до крови, но все равно вставал, выделывая несложные па. Димаш вскинул глаза на катающихся рядом людей и вдруг увидел знакомую фигуру.

— Денис!? Он вскочил с места. Какая-то сила толкала его к центру катка. Хотелось еще раз увидеть парня, так похожего на ушедшего, в мир иной, друга, но фигура незнакомца то появлялась среди катающихся, то исчезала. И тогда Димаш запел, надеясь, что тот услышит его и остановится. И песня «S.О.S» уже неслась над стадионом. Перестал существовать каток, и люди, и только он и Денис стояли друг против друга. Денис улыбался. Он поднял руку и слегка качнул ею, исчезая в дымке, когда стихли последние аккорды песни. Димаш качнул в ответ головой, словно прощаясь, и открыл глаза. На катке было тихо. Люди толпой стояли вокруг. И вдруг стадион разразился грохотом оваций. Динмухамед непонимающе смотрел на них, вглядывался, ища знакомое лицо.

-Денис, я же видел тебя! Ты жив! — тихо шептал он, оглядывая толпу.

Что-то несильно ткнулось в его ноги, приводя в чувство. Дин опустил глаза: рядом стояла маленькая девчушка в смешной шапочке улыбающегося зайчонка. Коньки ее постоянно разъезжались, и она, вцепившись в его куртку доверительно заглядывала в лицо.

— Вот, это Вам, — малышка разжала кулачок. В ладошке лежала конфета. На обертке шариковой ручкой нетвердой детской рукой было нарисовано большое сердце.

Димаш опустился на колено и обнял девочку, чувствуя, как нещадно щиплет в носу. Это было признание. Признание этого маленького сердечка ему, Димашу. Когда его глаза встретились с Дарьей, он удивился, увидев ее улыбку и слезу, мерцающую на глазах.

-Теперь ты мастер, я горжусь тобой, — просто сказала она, уводя его с катка.

-Даш, я видел Дениса.

-Знаю.

-Но, разве это может быть!?

-Может. Когда друг в твоем сердце, он всегда рядом.

…Через два дня был концерт. Среди массы ликующих людей, кричащих «Браво!», Димаш так и не увидел лица Дарьи. С огромной охапкой цветов он помчался к детдому.

-Даша! Дарья, где ты! У меня получилось! Я видел слезы в глазах людей! Они услышали меня! Они пели со мной! Дарья-а-а!

-Не кричи, — заплаканное лицо соседки по комнате, показалось в проеме окна. Даши нет, она в больнице.

-В больнице?!

-Да. Вот, возьми, она просила передать. Димаш тупо смотрел на зажатый в руках девушки конверт. -У нее операция, поторопись, еще успеешь, — наконец дошли до него ее слова.

-Операция?! О чем ты!? Какая операция!? — схватив конверт, и не дослушав, что кричала вслед девушка, он помчался в больницу.

   Дарью везли на каталке. Спокойное, одухотворенное лицо. Ни капли волнения. Увидев Димаша, она улыбнулась.

-Я знала, ты придешь. Все будет хорошо. Я вернусь, обещаю! 

   Когда закрылась дверь в операционную, Димаш почувствовал, как дрожат ноги и сильно колотится сердце. Пальцы машинально терзали грудь, пытаясь унять боль. И тут он почувствовал тепло от талисмана, так было всегда, когда Дарья была рядом. Камень менял цвет, искрился, принимая другие оттенки. Сейчас слова Дарьи: «Я вернусь», придали уверенности. И тут он вспомнил… Письмо! Мятая бумага прыгала в руках, и Димаш никак не мог сосредоточиться на строчках. Дарья писала о его голосе, о даре, о пути, об ответственности, о миссии, которую певец должен нести. Но сейчас не это было главным. В глаза лезла одна строка.

«Пока мое сердце будет биться в груди других людей, я буду жить».

— … в груди других людей… Я буду жить…- О чем это она? Он вновь и вновь перечитывал письмо, не слыша ничего вокруг.

-… Простите, мы не смогли ее спасти.

Димаш непонимающе уставился на говорившего мужчину. Сухие слова врача, которые он произносил, бились о его закрытое сознание. Он не впускал их. Не хотел. Даша не могла умереть!

-… девушка потеряла много крови после ДТП и стала донором, – дошли наконец до Димаша его слова.

-Донором?! ДТП? Мир вдруг стал серым. Димаш не помнил, как сполз по стене на пол. Он вновь и вновь перечитывал строчки письма.

-«… отдаю сердце,» — читал он,

-Господи! Она знала заранее!? И вдруг увидел Дарью: улыбающуюся и безумно красивую. Девушка тянула к нему руки, излучающие свет. И Динмухамед вдруг осознал: она и была тот «Дар», подаренный Всевышним. Его муза, его вдохновение. Он встал на колени и долго стоял так, отрешенный от всего. В голове крутились обрывки их встреч, ее смех, ее голос…

«Я всегда буду становится на колени, и дарить частицу твоей души и сердца всем тем, кто захочет услышать…»- тихо шептал он.

   Неимоверная тоска навалилась на грудь, а слова новой песни уже настойчиво лезли в голову, выстраиваясь в стих:

«… слово, данное мне, ты не сдержала…, и старинная мелодия, услышанная у деда, уже привязалась к этим словам, вытесняя все остальные звуки.

   Было душно, сон не шел, и Динмухамед поймал себя на том, что уже несколько часов смотрит в одну точку. В голове крутилась какая-то каша из стихов и песен, и вдруг четко услышал:

«Димаш, я вернулась».

Звук был чистый и напевный, так всегда говорила Дарья. Он вскочил с кровати. В комнате никого не было, только слегка покачивалась занавеска и витал запах цветов. Это был ее аромат. И звуки вдруг вновь проснулись, и перестали прыгать хаотичными наскоками, обретая четкие грани. Дарья жива, она вернулась!

Китай

Динмухамед стоял у выхода на сцену.

-«Димаш Кудайберген — Казахстан», — послышалось в наушниках. Начинался первый тур конкурса. Динмухамед сжал пальцы, унимая волнение и вдруг ощутил прикосновение: едва уловимое тепло коснулось руки.

«Я с тобой», — услышал он шепот. На сердце сразу стало легко и спокойно.

«Я слышу тебя», — счастливо подумал Димаш, делая шаг на сцену и чувствуя, как за плечами расправляются крылья.

.

.