Автор: В 1986-м году я купил у бывшего командира стройотряда, в котором я был комиссаром, почти новый автомобиль «Запорожец». До этого мы со старшим братом поочерёдно пользовались «инвалидским» «Запорожцем» отца. Обретение личного транспорта, породило стремление к передвижению в места, где жила память детства и я уговорил любимую женушку Олю поехать на мою малую родину – город Катон, районный центр Катон-Карагайского района, Восточно-Казахстанской области. По пути, не доезжая километров двадцать пять до Катона, мы остановились в селе Медведка — родина моего отца – сейчас, к сожалению, переименована, как и все близлежащие деревни, которые созидали своим трудом русские староверы, поселившиеся здесь в незапамятные времена Великого раскола православной церкви. Там оставались жить моя тётя Маруся с мужем – Петром. На дворе вечерело, и мы решили заночевать в доме у родственников. Поужинали простыми крестьянскими кушаньями, не забыли угостить хозяев своими помидорами, так как наперёд знали, что этот овощ, любящий солнечное тепло, в горном суровом климате Катон-Карагая не успевает вызревать и потому здесь не выращивается.
Разбуженный хрустальной чистотой света горного утра, я вышел во двор умыться. Там уже занимался своими немудрёными хозяйственными делами дядя Петя. Умывшись, я напросился ему в помощники и за этой нехитрой работой, по обустройству крестьянского быта, которой не бывает конца, затеялся разговор за жизнь — прошлую и настоящую. Я знал дядю Петю с детства и помнил, что после войны он служил на границе с Китаем, в районе Чиндагатуя – это на стыке границ Китая, Казахстана, России и Монголии. Странным в его обличии было то, что он, «как две капли воды» походил на члена политбюро ЦК КПСС Полянского и, наверное, потому на стене у них в доме висел портрет этого партийного деятеля. Почему и для чего об этом говорилось в деревне – неизвестно. Юность редко интересуется жизнью предыдущих поколений. Интерес этот приходит с возрастом и мне, возмужавшему и несколько оторвавшемуся от истоков раннего бытия, было очень интересно слушать своего старшего родственника, убелённого сединой. Дядя Петя поведал мне удивительно человечнейшую историю из всех, которые я когда-нибудь слышал, произошедшую с ним в 1945 году, во время войны с Японией, в Маньчжурии.
Воинская часть, в которой служил Петр Бутин, участвовала в освобождении одного из китайских городов. Японские солдаты оборонялись, как приговорённые к смерти, а на все предложения нашего командования о сдаче города и оружия отвечали шквальным огнём. Сражение было крайне ожесточённым, поговаривали, что даже жёны японских офицеров принимают участие в уличных боях.
Подразделение, где продолжал нёсти службу наш герой, после освобождения города расположилось в палаточном лагере на его окраине, но патрулировала территорию населённого пункта регулярно. Во время одного из дневных патрулей, в состав которого входил и Пётр Бутин, во дворе чудом уцелевшего дома наткнулись на труп женщины-японки. Она лежала на спине, а к её груди прижался ребенок. Хотя было очень жарко и после боёв за город прошло уже несколько дней, но ребёнок был жив и по лицу и в глазах его ползали мелкие черви, а лицо мёртвой матери было всё сплошь покрыто паразитами. Солдат Бутин взял ребёнка на руки. Как выяснилось потом — это был мальчик лет двух. Он уже почти бесчувственно относился ко всему происходящему, не мог даже открыть глаза. Солдаты решили, что он уже не жилец, и, чтобы ребёнок не мучился далее, посоветовали милосердному сослуживцу его пристрелить, но Пётр не послушал жестокого совета, а забрал малыша в лагерь, отмыл, нашел молока, накормил и устроил в своей палатке. Несколько дней мальчик прожил с ним в походном армейском жилище и начал привыкать к русскому солдату, как к Богом данному отцу, но об этом случае узнало командование части, сообщили куда следует, и за ребёнком приехали какие-то военные люди, чтобы забрать его из воинского расположения, а, по сути — у Бутина Петра. Ребёнок, видимо, уже почувствовал близкую связь родства со своим милостивым спасителем и когда, взяв мальчика на руки, Пётр вынес его из палатки и хотел передать приехавшим за ним людям, то мальчик заплакал и обхватил его ручками за шею так крепко, что пришлось разрывать эти детские объятия силой.
Дядя Петя рассказывал эту необычную историю и в словах его тихой печалью звучали неизбывные боль и тоска, а в глазах стояли слёзы от воспоминания пережитого в прошлом мучительного расставания с живым источником своей короткой душевной радости. Может быть ещё и потому, что своих детей у него в жизни так и не случилось.
Где-то, наверное, живёт этот японец и, скорее всего, даже не знает, что он обязан своей жизнью на земле человеческой доброте простого советского солдата, Петра Бутина.
Рассказал Владимир Орлов, г.Усть-Каменогорск
Записал Н. Зайцев, г. Талгар
