Невероятное путешествие Чайника

Люди придумали дороги для того, чтобы появилось время на размышления, а ещё для того, чтобы увидеть, насколько огромен и прекрасен окружающий мир! Этот мир, к счастью, не ограничивается стенами кухни, магазина или чулана. И это чудесно!
— Завтра я вновь почувствую живой огонь, кипящий в моём чреве! – восхищённо цокал железным язычком Примус.
— А вдруг Хозяин забыл взять с собой насос, и я останусь плоским, как сушёная вобла?! – волновался Матрас.
— Когда наступит ночь, я обязательно пригожусь! – восклицал Фонарик. – Во мне столько нерастраченного света, что я могу делиться им с окружающими днём и ночью.
— Я очень надеюсь, что завтра увижу море, — тихо сказал Чайник и, громыхнув крышкой на подвернувшемся ухабе, предался мечтам.

Вскоре дорога стала ровнее и Чайник, кажется, задремал…
— Чем это так странно воняет? – бесцеремонно толкнула его в бок двухлитровая Кастрюля.
Чайник от тычка окончательно проснулся и принюхался… У него был самый отменный нюх, потому что при таком длинном носе иного и быть не могло!
Этот запах не поддавался никакому определению или сравнению, он был одновременно сухим и влажным, с привкусом свежей рыбы и раскалённых камней, экзотических трав и цветущих кустарников.
Неповторимый аромат перебивал все остальные, витавшие в воздухе: запах бензина и пыли, железа и пота… Мотор автомобиля громко закашлялся и, наконец, заглох.
Внутри машины что-то щёлкнуло, и багажник мгновенно раззявил свою ненасытную широкую пасть.

Море…
Такое количество воды Чайник видел впервые! Она не стекала тонкой струйкой из носика крана, как это случалось на кухне, не плескалась в его чреве, заполняя на две трети, не капала звонкими каплями с карниза во время дождя. Вода растекалась голубой лужей до самого горизонта, белым молоком кипела у самого берега, шипела и выла, разбиваясь о прибрежные камни, глухо стонала, вздымая новую высокую волну.
— Представляю, каких размеров нужен чайник, чтобы вместить такое количество воды! – восхищённо воскликнул старый Чайник.
— Глупец! – заскрежетали Плоскогубцы. – Морская вода – не для чайников. Она солёная и пить её нельзя.
— Ой, смотрите – чайка! – закричала Хозяйка.
Что?.. Где?.. Какая чайка? А кто это — чайка?
Чайник огляделся по сторонам, но кроме синего моря, синего неба и парящей над ним белой птицы ничего не увидел.
— Здесь много чаек, — отозвался Хозяин и показал рукой в сторону мыса.
И тут Чайник догадался! Чайка – это та самая птица, что ловит потоки морского воздуха и пронзительно кричит с высоты, приветствуя окружающий мир!

— Чай — ник, чай — ка, — по слогам произнёс Чайник и глубоко задумался…
Вдруг новая догадка озарила его железную сущность! Да-да!
Эта белоснежная птица и он, Чайник – ближайшие родственники!
— Вскипяти чай, дорогая, а я пока надую Матрас.
— Что общего между мной и этой птицей? – вскипая, размышлял Чайник. – Птица умеет летать, а я не умею. У чайки есть нос, и у меня тоже, но этого факта недостаточно, чтобы оказаться роднёй…
За размышлениями он не заметил, как наступила влажная тёмная ночь.
Матрас, надутый и важный, точно воздушный шарик во время праздника, торжественно вполз в палатку, осознавая всю значимость момента. Дорожный Примус, как и Чайник, давно остыл, и теперь сладко посапывал под слаженный хор цикад. И только Фонарик, привыкший к ночному образу жизни, с любопытством осматривал прибрежные кусты, провожая восхищённым светящимся взглядом, ночных мотыльков и небольшую змею, заползшую в расщелину между камней.
— Только бы раньше времени не сели мои батарейки! – волновался Фонарик.
— Не переживай, хозяева взяли запасные, — зевая, отвечала Кастрюля.

Забрезжило утро…
Проснувшись раньше других, Чайник открыл глаза и увидел спокойную гладь воды. Солнечный шар, блестящий и розовый, словно леденец, выкатывался из-за горизонта. Едва заметные белые облака разбежались по небосводу. Несколько чаек кружили над поверхностью воды, высматривая рыбу.
— Как бы я хотел стать птицей! – размышлял Чайник. – Тогда бы я мог навсегда поселиться на берегу моря.
И вдруг он догадался, что общего между ним и этими прекрасными птицами! И чайки, и он, Чайник, одинаково любили морскую стихию — ту, что бурлит, дышит, кипит и движется, словно живая!
И эти белые облачка над водой – будто пар из кипящего чайника, а горячий песок – словно раскалённый Примус!

— Ого, а чайник-то наш разухарился! Даже засвистел, — рассмеялась Хозяйка.
— Странно, — откликнулся Хозяин. – Свистка нет, а свистит.
А чайник всё свистел и свистел, и не мог остановиться! А чайки кричали, и море билось о скалы, и скалы отвечали морю гулким басом…

Хозяйка тщательно упаковывала вещи.
— Удивительное дело, — сказала она мужу. – Чайник не хочет влезать в багажник.
— Может быть, оставим его здесь, на берегу? – Предложил муж. – Посмотри, какой он закопчённый и невзрачный, зачем он нам?
Хозяйка на минуту задумалась:
— Почему-то жаль оставлять его здесь.
И Чайник почувствовал, насколько он благодарен Хозяйке за то, что она не сказала «бросить на произвол судьбы».
Наконец, Чайник пристроился между Примусом и коробкой с продуктами. Он покидал море с лёгким сердцем! Он знал, что вернётся сюда непременно, потому что здесь живут его близкие родственники – белокрылые чайки…
Он знал наверняка, что старый друг Примус никогда его не оставит, и что делить полку шкафа приходится порой не только с порядочными вещами (такими, как Фонарь или Проигрыватель) но с Плоскогубцами и Кастрюлями. А что делать? Се ля ви!
И пусть он не слишком молод, и эмаль на боках облупилась, но он всё ещё кому-то нужен! Потому что пока внутри тебя кипит, бурлит и плещется море, ты — жив!..

— Ты правда ездил на море? – подозрительно спросила старая Перечница.
— Ты действительно видел море? – прогундосил Чайник со свистком.
— Мы по тебе скучали! – хором закричали Калоши.
— А какое оно – море? – тихо спросил младший брат, заварной Чайник.
— Море – оно почти такое же, как у тебя внутри. Море — чайного цвета, — ответил старый Чайник и надолго замолчал. Он был неважным рассказчиком. Потому что, если всем рассказывать о самом сокровенном, то оно теряет свою силу, значимость и потаённый заветный смысл.

.

.