Он вернулся

Предложение близнецов попало в точку.

– Допустим, я соглашусь. Какие гарантии вы можете предоставить? – спросил Герман.

– Вы становитесь совладельцем нашего предприятия, а ваш земельный участок – это тот вклад, который вы вносите. После того, как отель будет построен, введён в эксплуатацию и начнёт приносить прибыль, вы будете получать ежегодные отчисления, которые в несколько раз превысят стоимость всего участка. Срок окупаемости – два года. Ваши риски заключаются в том, что отель, например, не будет пользоваться таким спросом, на который мы рассчитываем. Тогда вы просто выходите из предприятия, и мы будем вынуждены выкупить у вас эту землю. При худшем раскладе вы теряете только время, но сохраняете контроль над предприятием и можете потом продать свою долю в нём. При лучшем – получаете стабильный источник пассивного дохода и влияние на рынке: каждая собака города Крестова будет знать вас в лицо и почитать за честь здороваться с вами за руку. Скорее всего, кто-то вас будет ненавидеть, кто-то – завидовать, но абсолютно всем придётся считаться с вашими интересами.

– Простите, я на минуточку, – сказал Герман и поспешил отойти в сторонку, чтобы скрыться в закутке за ширмочкой и оттуда, избавив от смущения своих vis-a-vis, набрать Ксюшу и проконсультироваться.

– Герман, миленький, только ты мог такое придумать? Какой отель? Какой инвестиционный фонд? Кто они вообще такие?

– ВВ сказал, что знает их. Сказал, что они широко известны в узких кругах.

– Герман, миленький, разве ты сам не видишь, что его иногда заносит? Он такое начинает пороть, что уши вянут. Саня ведь так и написал тебе: «Продавайте участок срочно!» Не «сдавайте в аренду», не «инвестируйте», не «дарите», а «продавайте»! Эти деньги нужны сейчас, потому что нужно спасать фирму. Нет времени ждать каких-то дивидендов. Если дело дойдёт до судов, репутационные потери будут колоссальными. Мы потом в этом городе никакой новый бизнес создать уже не сможем. Никогда. Причём разгребать всю эту кашу, отдуваться в судах, оправдываться, терпеть унижение придётся мне. Саня-то пересидит этот период спокойно и вернётся, когда всё закончится.

– Ладно, Ксюша, успокойся, я всё понял, только я мог такое придумать, – ответил Герман, вышел из-за ширмочки и направился к близнецам, которые приканчивали по второму «Наполеону». Герману почему-то вспомнилось, как он пел своим одноклассникам «we all live in a yellow submarine», и ещё вспомнилось, что ошибся тогда на целых полтона, и его сильно выручила Нателла Аркадьевна, которая вовремя подключилась, прикрыв своим аккомпанементом этот огрех.

– Я согласен на ваше предложение, – сказал Герман.

– Йуху! – воскликнули близнецы и синхронно, как фокусники в цирке, дважды хлопнули в ладоши: раз-два.

И в ресторане тут же появился третий.

Он был точной копией близнецов Осколковых – такой же по-кустодиевски бородатый, с такими же подкрученными усами и в таких же хипстерских шортах.

Он не возник из ниоткуда. Он не соткался из воздуха. Он вошёл через дверь, быстрым шагом пересёк зал и положил на столик между Германом и близнецами чёрный кейс.

– Прошу любить и жаловать, это наш третий брат – Макар, – сказал Матвей Палыч и раскрыл кейс.

– Мы, на самом деле, тройня, – добавил Марк Палыч и выложил из него на стол папки и дорогие перьевые ручки.

– Просто, если бы мы вошли все трое сразу, это вызвало бы недоумение, – объяснил Матвей Палыч.

– Как минимум недоумение, – уточнил Марк Палыч.

– Господа, давайте перейдём к делу, – подал голос Макар Палыч. – Вам нужно обменяться подписями и документами и скрепить сделку печатями.

– У меня нет печати, – сказал Герман.

– Вы являетесь физлицом, от вас ничего такого не требуется, – успокоил Макар Палыч. – От вас нужен только паспорт, документы на землю и доверенность, если вы действуете в интересах кого-то другого.

Герман достал бумаги. Пока близнецы изучали их, он вернулся к чтению договора, и теперь все эти «а равно», «а также» и «в случае» не казались ему такими уж непонятными. «И без ВВ спокойно разобрались», – подумал он.

«Если участка нет, так и в душе – мир и покой».

«А я что делаю?» – отмахнулся Герман от всплывшей в памяти картинки (ВВ с указательным пальцем).

«СРОЧНО!»

«А я. Что. Делаю?!» – отмахнулся Герман от второй (прижатая к стеклу ладонь брата).

«Только Ге’ман мог до такого додуматься».

«Да пошла ты, дура старая!»

– Мне всё понятно, я готов подписывать, – сказал он близнецам.

– Мы тоже, – ответили близнецы, и обмен состоялся.

Макар Палыч приложился к каждой бумажке большой круглой печатью и одним движением смахнул всю эту канцелярию в кейс:

– Документы на землю остаются у нас, вот вам расписка в их получении. Вот ваш паспорт – убедитесь, что я его возвращаю. Вот ваш экземпляр договора, вот копия бизнес-плана, наш фирменный календарик плюс папка, чтобы всё это не помялось, – Макар Палыч аккуратно и нарочито медленно, чтоб Герман не усомнился, собрал бумаги стопочкой, закрыл папку, перетянул её резинкой и положил перед Германом: