Шумиха в Озёрном затишье

Часть 1
Поваленная сосна

На столе повсюду были разбросаны цветные карандаши и мелки. Небрежно валялись листы с неоконченными эскизами дам и кавалеров, театров и картинных галерей. На самом краю – скомканный рисунок единорога с двумя кривыми рогами. Мифическое существо с грустью дожидалось своей беспощадной участи быть выброшенным на произвол судьбы. Ася творила, старательно выводя в старом альбоме острым грифелем изгибы крылышек, больше всего напоминавших собой лепестки кувшинки. Морща свой маленький носик, художница периодически откладывала карандаш и внимательно присматривалась к своему творению. В мыслях все было задумано лучше. И девушка вновь налегала на карандаш. В конце концов остро наточенный грифель не выдержал чрезмерного упорства художницы достичь идеала, неожиданно заскрипел и раскололся надвое. Его маленький обломанный краешек остался лежать на белоснежной бумаге, образовав черную кляксу возле одного крыла феи.
Пушистая кошка Оливка, похожая на большой бело-рыжий комок, сидела на солнечном подоконнике и грызла лепесток герани. Ася взглянула на кошку. Кошка взглянула на Асю и мяукнула. Мол, хватит уже истязать бумагу. Вздохнув, девушка бросила грифель и, захватив «Сто лет одиночества» Маркеса, отправилась на лесное озеро, где часто любила прогуливаться и размышлять обо всем, что приходило ей в голову.
Вода в озере была тихой, спокойной, словно никто её долгое время не тревожил. В воде отражались маленькие облачка, напоминающие бесформенные белоснежные кляксы. В воздухе витала какая-то необычная таинственность, а лучи солнца, будто хихикая, прыгали по зеленой листве, все дальше убегая вглубь леса, огибавшего озеро с двух сторон в форме подковы. Развеселившаяся Ася не осталась на берегу как обычно, а отправилась по тропинке, вслед за лучиками. По дороге ей не попалась ни одна живая душа. Это радовало, потому что больше всего она жаждала уединения. И почему она раньше не совершала прогулок в это лесное царство?
Завороженная необычной безмятежностью и ласковым пением птиц, Ася набрела на поваленную сосну, лежавшую поперек тропинки, раскинув свои ветви, словно человек на берегу моря в позе морской звезды разбрасывает ноги и руки в обе стороны. Сосна перегораживала путь, однако девушку это совершенно не смущало, даже наоборот, дерево показалось ей отличным местом для того, чтобы устроить здесь лесную библиотеку. Лесная библиотека – звучит довольно неплохо. Ася села на шершавый ствол дерева, достала из сумки книгу и мысленно унеслась в далекое селение Макондо.
Теперь перед ней замелькали различные персонажи, которых она охотно оживляла в своем воображении: бородатый цыган Мелькиадес, Хосе Аркадио Буэндиа, решивший из обычной лупы сотворить боевое оружие, его бедная жена Урсула, у которой волосы вставали дыбом от безумных идей своего мужа…
Неожиданно сзади послышались чьи-то шаги. Девушка испуганно обернулась. И кто решил потревожить ее в такой момент? Ася увидела невысокого старика, одетого в бежевую рубашку и коричневые брюки. На его сморщенном и улыбчивом лице была длинная седая борода. Он шел медленно и осторожно, оглядываясь по сторонам. Казалось, будто старик от кого-то прятался в этом лесу. Он остановился у сосны, оглядел ее и проворчал:
– Вот они – проделки вчерашней грозы. А всем теперь скакать козликом.
Однако скакать козликом старичок не стал, а всего лишь перешагнул через сосну. Обернувшись и посмотрев на Асю, он с улыбкой произнес:
– Приятного чтения, барышня!
– Спасибо! – улыбнулась в ответ девушка.
Затем старичок медленно побрел по узкой лесной тропе. Ася вновь вернулась в Макондо. Роман захватил девушку, сделав своей заложницей, из плена которого она даже не собиралась освобождаться. Ей нравилось находиться с книгой в этом лесу, немного странном, молчаливом и довольно гостеприимном, словно старец-отшельник, живущий на окраине города, вдали от шума и суеты, и уставший от вечного одиночества; здесь вдохновляло все: свежий воздух, пение птиц и солнечные лучики, весело пробиравшиеся сквозь кроны деревьев.
Чуть поодаль, в густых ветвях орешника, что-то зашевелилось. Почти каждую ветвь кустарника обвивал сползающий вниз плющ, который медленно раскачивался из стороны в сторону, словно качели. На изгибе этого самого плюща сидела фея размером с детскую ладошку. С каждым раскачиванием фея смеялась, беззаботно перебирая в воздухе ногами. Ее тонкие и прозрачные крылья, совсем как у бабочки, переливались в лучах солнца всеми цветами радуги. Длинные кучерявые волосы феи золотисто-кофейного цвета развевались от одного лишь касания ветерка и спадали на короткое шелковистое платье из лепестков колокольчика. Черты лица феи, как и ее фигура, отличались особой изящностью, и если бы фея была статуэткой, тогда это могло значить лишь одно – над ней поработал очень талантливый мастер. Кожа этого удивительного создания была нежной, пастельно-розовой, словно цветки миндаля. В глазах сочного травянистого цвета искрились задорные солнечные отблески. Ее звали Вирсавия.
Вторая фея сидела на ветвях, скрестив ноги. Она поддерживала руками лист орешника и читала с задумчивым видом. На зеленой бархатистой поверхности просвечивались тонкие золотистые фразы-вензеля. Казалось, что кто-то украсил ими только один-единственный лист для разнообразия. Имя этой феи было Альвина. Она могла похвастаться такой же изящностью и таким же волшебным цветом кожи, как и её подруга. На Альвине красовалось легкое платье, сотканное из первозданной чистоты и свежести белоснежных анютиных глазок. Ее светло-лиловые пряди, гладкие и блестящие будто шелк, едва касались плеч. Глубокий и завораживающий взгляд светлых глаз проникал сквозь прожилки листа, на котором было чьё-то послание.
– Ох уж эта Мирра со своим незабудковым садом! – вздохнула Альвина, совсем по-детски нахмурив брови.
– А что случилось? – поинтересовалась Вирсавия, продолжая раскачиваться на плюще.
– Сад захватила какая-то страшная болезнь. Цветы заражены и чахнут. А ты знаешь, как трепетно моя сестра относится к своим незабудкам. И теперь Мирра не прилетит ко мне в гости, хотя обещала еще в мае. И она совсем не знает, что делать с цветами. Как мне всё это не нравится!
– А ты, конечно же, хочешь, чтобы все было по твоему велению, и цветов тебе вовсе не жаль? – покачала головой Вирсавия.
– Это что же получается, я такая бессердечная? – обиделась Альвина. – Тем более я совсем не разбираюсь в цветах и уж подавно не знаю, как их лечить.
– Кажется, я знаю, как ей помочь, – улыбнулась подруга. – Помнишь, тетушка Марта как-то подарила мне порошок из мухоморов, настоянный на отваре из целебных трав? Этим порошком мы посыпали ландыши. Они тогда заразились чертополоховой чумой. Я скажу тетушке, и она вышлет порошок твоей сестре вместе с сойками.
– Какая замечательная идея! Пусть высылает! – обрадовалась Альвина. – А пока сестричка будет лечить свои незабудки, я отправлюсь на Жукоигры без неё. И тогда не придется уговаривать ее, чтобы взглянуть на них хоть одним глазком, – будто бы в оправдание себе сказала фея, осторожно взглянув на подругу.
Как же Вирсавия не любила эти Жукоигры, хоть там ни разу и не была. Но слухи есть слухи. Феи верили слухам безоговорочно. К счастью это или к сожалению. Как правило, Жукоигры устраивали жуки со всего леса, и они были явно не для хрупких фей, а исключительно для грубых жуков. А появиться на таком мероприятии феям считалось такой нелепостью, будто прилипнуть крыльями к медовым сотам, над которыми суетятся пчёлы. Однако некоторые из фей все же осмеливались посещать Жукоигры, причем довольно часто, в том числе и Альвина, которая не могла жить без различного рода сумасбродств. Никто не знал, чем они ей так нравились.
– Снова Жукоигры! Твоя голова, Альвина, наверное, забита ореховой скорлупой, раз ты постоянно о них думаешь, – вздохнула Вирсавия, бросив в сторону феи ответный взгляд, полный неодобрения.
– Опять ты меня отчитываешь, словно какого-нибудь клеща! – недовольно загримасничала фея.
И началось: у каждого должны быть свои предпочтения, и нет её вины в том, что феи совершенно не понимают Жукоигры. И вообще, ей всегда казалось, что феи Озерного затишья – престранные существа. Они обожают много различных радостей, которые дарит им жизнь, и в то же время с особой легкостью воздвигают нелепые препятствия только для того, чтобы эти радости не оказались слишком доступными.
А Вирсавия лишь качала головой. Не жуки ли заколдовали её подругу на своих играх, раз та потеряла способность здраво рассуждать?
Закончив свои рассуждения, Альвина дотронулась указательным пальцем правой руки до листа, и надпись мгновенно растворилась. Тотчас в руке феи появилась маленькая тонкая зелёная тростинка, которой она принялась медленно выводить узоры, подобные тем, которые еще несколько мгновений назад были здесь. Написав ответное послание своей сестре и упомянув про тетушку Марту с её порошком, фея дунула на листок, и слова-узоры, превратившиеся в золотистую пыль, легко высыпались с гладкой поверхности листа, взмывая в небо невесомым облачком света. Теперь лист был девственно чист. Послание долетит до Мирры прежде, чем сядет солнце, и опустится на том листе, который окажется ближе всего к фее.
Тем временем Вирсавия спрыгнула со своих зелёных качелей на ветвь орешника, где сидела её подруга, и случайно заглянула в щель между покачивающимися от небольшого ветерка листьями. Выражение лица феи озарило мгновенное любопытство и крайнее удивление. Она приподнялась и будто замерла, раздвигая листья в сторону, чтобы лучше было разглядеть.
– Что ты там такое увидела? – с любопытством поинтересовалась Альвина, поднявшись с ветки и встав рядом с подругой.
– Смотри, – таинственно прошептала Вирсавия.
Феи принялись тихо наблюдать за девушкой, затерявшейся в глубине леса. Девушка читала книгу, даже не подозревая о том, что находилась под прицелами четырех любопытных глаз.
– Впервые вижу здесь человека! – Альвина была изумлена.
– Особенно с книгой. Обычно они проходят мимо, исчезая среди деревьев. А мы расшумелись.
– А что, если нам попробовать заговорить с ней? – игриво предложила Альвина, довольная тем, что появление этой девушки положило конец их бесполезному спору.
– Ты что, никак невозможно! У людей свой язык. Ты же знаешь.
– Мало ли чего я знаю… Хотя да, лучше не стоит, – призадумалась фея. – Вот вспомнила сейчас нашего друга Августа. И взбрело же ему как-то раз попытаться заговорить с маленьким мальчиком, а тот поймал его и посадил в банку. Счастье, что мальчик оказался раззявой и споткнулся об корягу, валяющуюся на тропинке. Банка скатилась в овраг, разбившись о камни. Повезло Августу.
– В том-то и дело. Однако тогда был ребенок. Что он может соображать? Ему лишь бы поиграться. А эта девушка вряд ли прячет в своей сумке стеклянную банку.
– Что я слышу?! Ты хочешь немного победокурить, но боишься! – Альвина от удивления широко раскрыла глаза.
И она была права. В глубине души Вирсавии очень хотелось окунуться в эту авантюру, на которую ее в какой-то степени подталкивала подруга. Но, с другой стороны, эта авантюра приравнивалась к тому, если бы Альвина предложила ей посетить Жукоигры, только в отличие от них, разговор с девушкой казался очень даже заманчивым.
– Давай лучше вернемся домой, – вздохнула Вирсавия, однако её взгляд продолжал окутывать девушку, будто десятки плющей, обвивающих ветви деревьев.
Захохотав, Альвина взлетела в сторону девушки, осторожно огибая неподалеку растущие кусты. Вздрогнув от такой бездумной и сумасшедшей выходки своей подруги, Вирсавия кинулась вслед за ней. Она боялась, что Альвина может попасть в беду.
Непокорная фея быстро приземлилась на траву. И это хорошо, поскольку был шанс остаться незамеченной. Пробираясь сквозь толщу растительности, она быстро обежала девушку так, чтобы видеть её со спины, а затем приподнялась вверх, около плеча. Быстро трепеща крылышками, фея замерла в воздухе, а её любопытный взгляд падал в сторону раскрытой книги. Тут по соседству оказалась Вирсавия. Она поспешила за Альвиной, даже позабыв о своей нерешительности и обо всех предрассудках, которые у неё возникли еще совсем недавно. Вирсавия не хотела оставлять подругу одну с этой непонятной девицей. Феи улыбнулись друг другу так, будто напроказничали. Они обе прекрасно понимали, как это опасно и в коем-то веке интересно, однако вдвоем пережить все это было бы намного легче.
– Какая ты все-таки решительная! – Альвина подмигнула своей подруге. Затем она бойко взлетела в воздух и перевернулась на лету, будто циркачка на выступлении.
Вирсавия затаила дыхание, глядя на свою подругу. Фея очень боялась, что одним неверным движением Альвина может выдать их обеих. Однако она знала, что в Альвине столько подвижности, что держать ее в оковах предусмотрительности не было никакого смысла – она вырвется прежде, чем они захлопнутся на ней. Но хвала крыльям, что подруга была аккуратна, и фея выдохнула с облегчением.
– Это ты решительная, а я так, боюсь… Впрочем, как всегда. Любопытно узнать, какую книгу она читает. Аж до дрожи в крыльях! – шепнула на ушко подруге Вирсавия, тихо радуясь тому, что Альвина так и не послушалась её.
– А ты знаешь много книг, которые читают люди?
– Я долгое время проводила в маленькой библиотеке, находящейся за лесом, неподалеку от озера, сновала между стеллажами, рассматривала книги. Мне очень хотелось на них взглянуть с тех пор, как я однажды увидела совсем юную девушку, в руках которой была книга. Девушка шла в библиотеку. А я летела за ней. Вот только язык людей не позволил мне узнать, о чем же они пишут. Всегда хотелось выяснить, чем их книги отличаются от наших.
– Может, люди предают бумаге свои легенды и жизненные истории так же, как и феи. Кстати, почему ты никогда не рассказывала мне про библиотеку?
– Не знаю, – пожала плечами Вирсавия, – я думала, что ты не поймёшь меня. Тебе ведь хорошо известно, как я отрицательно отношусь к встречам с людьми. А тут получается, что я сама же их ищу и противоречу всем правилам.
– Вот как значит? Мне нельзя баловаться Жукоиграми, а тебе играть в прятки в библиотеке можно? – с укором произнесла Альвина.
Вирсавия лишь пожала плечами и сконфуженно улыбнулась. И в действительности, её критика в адрес своей подруги была совсем необоснованной, поскольку она сама имела слабость пристраститься к тому, к чему не стоило бы.
Ася закрыла книгу и положила её в сумку. Вирсавия в отчаянии ахнула. И почему все против того, чтобы фея могла наконец утолить свое любопытство? Может, все-таки стоит показаться этой девушке и заговорить с ней? Наверняка она расскажет о том, что прочитала, если только не испугается. Вдруг она никогда не видела фей? А как же язык? Фея не знала языка людей. И как быть? Вирсавия была в замешательстве и не представляла, что же ей делать, да и Альвина ничем не могла помочь.
Вдруг что-то не слишком большое и твердое упало прямо на двух маленьких фей, которые толком ничего не успели разглядеть. Вскрикнув и как-то криво перекувыркнувшись в воздухе, Альвина плюхнулась в мягкую траву.
А вот Вирсавия скатилась прямиком в открытую сумку девушки, которая в тот момент отвлеклась, обернувшись назад. Ей послышался какой-то непонятный писк почти над самым ухом. Однако Ася ничего не увидела, кроме упавшей около поваленного дерева сосновой шишки, едва не задевшей её саму. Тогда она решила, раз даже сами шишки падают с ветвей, значит ей пора уходить. Застегнув молнию на сумке, художница встала с того места, на котором сидела, и отправилась обратной дорогой.

.

.

Llos

В 2015 году переехала в Москву, сейчас занимаюсь копирайтингом, пишу рассказы.

Посмотреть все записи автора Llos →

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.