Автор: Спит станица. Полная луна освещает сон верный. Стоит на рушнике у окна Иванки цвет голубой. И спать приманивает время очи карие, да больно душе дорог подарочек. Поднимет бровь чёрную Иванка, всё глядит, не наглядится. И кто к порогу принёс желанного подарочка? Вот уж третий час пошёл, с утра вставать, скотине подать, а тут сердечко не на месте. Мается да покоя не ведает.
С полати голос слышится:
— Уймись чёртова девка, спи давай. И чего завтра утваришь? Так полна хата нечисти, а тут приперла кого-то цвет занести. Мож с погоста мне на смерть лютую. Выкинула бы в яму, да отече твой бесится, не дал воли. Ратует что по нраву ты кому. А как выйдешь? Кто станет за хозяйство смотреть? И не мысли, слышь, Иванка!?
А у Иванки мысли светлые, ничего она не слышит, ничего не ведает, вся в мечтах свободной солнечный восход обнимает. Да одолел сон таки. И снится ей поле богатое, во цветах васильковых, средь пшеничного духа мелькает спина мужеская. Припустилась Иванка догонять, да чем ближе она, тем ветер сильней, на небе тучи фиолетовым ясное застлали. Остановилась Иванка, ветер с ног сбивает, припала к земле- схоронится. Тут и рука к ней чья-то потянулась, она голову то поднимает, рубаху видит, тело крепкое, только лицо хотела усмотреть, проснулась.
Трясёт баба лихая за подол:
— Вставай нахлебница, вставай. Иди на двор. Иванка глаза на цвет перевела- нет его.
Иванка:
— Где цвет мой, матушка?
Мачеха:
— Кака я тебе матушка, приблуда отцова. Иди на двор, завял твой цвет, вот и убрала.
Сглотнула обиду Иванка, да по работе пошла.
За тыном пастух стоит, Зулейку ждёт на выпас. Выгнала Иванка корову, на черешню облокотилась, песнь тихую поёт. Хотела уже в дом идти, чтоб стервятницу отцову не злить, а тут девушки гурьбой.
Первая:
— Иванка, Иванка, там такое. На северном лугу, возле рощи Синицыной цветы взросли, синие- синие, душистые.
Вторая:
— Да не путай, не у рощи, а за ней. Как Данило сказал- за рощу идите.
Первая:
— Так там не луг, там поляна русалочья. Нет хода туда.
Вторая:
— Глупости да болтовня сельская. Какие русалки в православном месте. Ты Марийка, ерунду не говори, нет там никого. Просто озеро рядом, вот и рассказки всяческие бабки наушницы разносят.
Первая:
— Я не пойду, а ты хочешь, одна иди! Развернулась, и пошла в сторону молельни.
Вторая:
— Иванка пойдём? Как Данило сказывал, там так много цвета, хорошо, ляжешь в синь небесную, запахи окутают, такие сказки в мыслях. Пойдём со мной, мне одной не хочется, не верю я в бредни, да напугала Марийка. Ну пойдём?
Как не боялась Иванка жинку отцову, а девичья праздность своё взяла.
— Пойдём? Нет, побежим милая. Ты, свет мой подруженька такая шустрая, я с тобой куда душа прикажешь.
Взялись за руки девушки, и с горы по пригорку к лесу побежали, смеются, что цветы вслед кивают, колокольцы звонкий смех примечают, и тоже тайком позвякивают.
Во лесу ясно, тропы все знакомые, пока до рощи добрались ягод испробовали. Оленушка красное заприметила в траве.
Оленушка(вторая девушка):
— Иванка, гляди ягода. Разогнулась, руками всплеснула- Земляники то сколь глаз не охватит. Сейчас попробуем, и за цветом.
Час времени прошёл, чем дальше ягоду ищут, тем далече друг от друга девушки. Оглянулась Иванка, нет Олёнки. Аукала- аукала, тишина в ответ. Место не приметное какое, вроде и с тропки далеко не отходили, а нет её. Сквозь лапы еловых, сосновых пробирается девушка, вон впереди березка, вот ещё одна, видно скоро роща будет. Ведёт её лес к месту нужному.
Вот и роща заветная, ослабла боль в сердце- выбралась, улеглась тревога. В роще соловьи поют, благодать лесная. Идёт Иванка осторожно, не помять чего доброго деревце молодое, ветку не сломить. Уважает она природу, может в сказы и не верует, а как по грибы, так у Лешего наказ просит, да подарунок ему снесёт. То калач домашний, то леденец сахарный. Видно за рощей небесное, так и тянет. Ох краса какая, вышла Иванка на поляну. Куда ни глянь синева разливается, аромат медовый хмельно парит. Чем выше солнце пригревает, тем пуще тянет дымчатый хмель, так и зазывает в объятия его.
Присела цвет посмотреть ближе. Вот такой именно ей кто-то на порог принёс, да сгубила его отрава отцова.
Легла Иванка на землю, добро идёт, сила приливает, по всему телу молодому блаженство. Минут пять вроде прошло, видит идёт к ней издали человек. Голову подняла- парубок. Ой ладный то, ладный, да глаза черны, аки ночь на Рождение.
Села, сидит венок плетёт, глаза опустила. Парубок подошёл, и речь завёл:
— Добро день проводишь Иванка. Мира тебе да счастья.
Иванка:
— И тебе ладно. А откуда ты меня знаешь? Не видала я в крае нашем лица твоего.
Парубок:
— Да неужто мой заветный цвет не по нраву пришёлся?
Иванка:
— Так то ты, а я уж думы думала, кто такой шустрый против матушки пошёл. Не любит она внимания ко мне.
Парубок:
— А мне не страшна твоя мачеха. И за какие блага ты её матушкой называешь? Ведь сводит со свету белого. -А ты почём знаешь?
Молчит парубок, сел рядом, венок Иванки доплетать. Пойдём Иванка, я тебе лес покажу, да не тот, что ты видала. Не бойся, пойдём, о плохом не думай. Ты мне дороже отца с матерью, один я остался. Да и ты сирота, коль отца нет полбеды, а тебя и любви родной лишили.
Иванка:
— Пойдём, коль не шутишь. Только скажи, откуда все ведаешь? Отчего жизнь мою так как свою вещаешь?
Парубок:
— Обещаю радость моя, всё расскажу, время придёт, и всё увидится.
Долго гуляли молодые. Нет таких мест, что ей парубок показал в жизни. У озера девушки легкие, беломраморные хоровод водят, и её зазвали. Все стройны, да голосами ручей перебьют, текут песни их звучные по воде разливаются. А парубок смотрит да радуется, что Иванке весело.
Увидала девушка и цветы сказочные, и не в садах таких не видывала, ни на просторах.
Как за вторую рощу вышли, скала отвесная. В ней грот бирюзой украшенный. Вроде как камни сами по себе место сыскали в расщелинах и породе. Справа вода капает, точит скалу, сливается в углубление из камней округлых. Набрал парубок воду в ладони, дал Иванке напиться. Вкусная она, как сладка, словно сама жизнь. Улыбается Иванка, а парубок загрустил.
Иванка:
—Что случилось? Ты хоть скажи что печалит тебя? Да назовись, как найду тебя после?
Парубок:
— Скоро мне до обители идти, грустно оставлять тебя. А зовут меня Григорием. Я тебя до рощи доведу, тропу укажу, там чуть до хутора. Только обещай не искать меня. Сам объявлюсь. Ничего мачехе не говори, да отца речами не смущай. Обещаешь?
Смотрит на него Иванка, ну как не дать клятву. Не речи его столь милы, как душа чистая. Сердце забилось, расставание близко.
Дошли до рощи, собрал ей Григорий букет синевой богатый. Неси до дому, поставь в холодной, за утварью, не найдёт хозяйка непрошеная. Любуйся до меня. Не завянет, простоит долго.
Иванка:
— А когда ты будешь?
Парубок:
— Вот луна свою часть отдаст ищущим и я буду, по пути звездному до моей горлицы дойду, обожди Иванка, терпение имей.
Кивает Иванка, а сама себе думает. Какое девичье терпение- нет его. Голова вся чувством занята.
Ушёл Григорий по другой тропе, да Иванка до дому не пошла тоже. Следом пробирается, букет в роще припрятала, больно приметный. Видит, дошёл парень до древа огромного, корни могучие из земли рвутся, оплели все вокруг.
.
.
